Я снова открываю чат с Ноксом и печатаю.
Эльза: Конечно!
После того, как мы договариваемся о времени, я с улыбкой кладу телефон в рюкзак.
Эйден может пойти пососать.
— Планируешь неприятности, не так ли? — спрашивает Ким рядом.
— Почему ты так говоришь?
— У тебя такой садистский взгляд в глазах и ухмылка, когда ты это делаешь.
— Правда?
— Ага, — смеется она. — Я немного начинаю жалеть, что попросила тебя пережить приключение в этом году.
— У меня всегда такое выражение лица? — я хмурюсь.
Почему я никогда об этом не знала?
— Иногда. — она смотрит на меня. — Ты в порядке?
Это обычный вопрос, который задают она, тетя и дядя.
Как обычно, я улыбаюсь.
— Почему я не должна?
— Просто проверяю. — она усмехается. — Не хочешь присоединиться ко мне и Киру за макаронами с сыром?
— Я бы с удовольствием, но я встречаюсь с Ноксом.
— Ты шутишь, да?
— Нет, с чего бы мне шутить?
— Эм, я не знаю, Элли. Из-за Кинга? Он будет в бешенстве, если услышит, что ты встречаешься с Ноксом.
— Нокс мой друг, спасший мне жизнь. Эйден должен привыкнуть к этому.
Она постукивает пальцами по рулю.
— Ты права. Я знаю это, но у Кинга отсутсвует фильтр. Он обращается с тобой так, как я никогда не видела, чтобы он обращался с кем-то еще.
— И как это?
— Как будто он хочет оградить тебя от всего мира. Не думаю, что ты даже замечаешь это, но иногда он смотрит на тебя так, словно не может дышать без тебя. И поверь мне, это не тот Кинг, которого все знают.
Я крепче сжимаю рюкзак.
— О чем ты говоришь, Ким?
— Все, что я хочу сказать, это то, что если он так сильно серьезно к тебе, он отреагирует в десять раз хуже, если ты будешь угрожать ему.
— Ты моя подруга. Ты должна быть на моей стороне.
— И я на твоей, Элли. — она вздыхает. — Вот почему я говорю тебе не трогать уродливую сторону Кинга.
Тетя и дядя рано возвращаются домой. Это редкий случай, поэтому я не могу ничего поделать и обнимаю их больше, чем нужно.
Потом я узнаю, что они приехали только для того, чтобы проверить меня, прежде чем вернуться на работу.
Я подумываю отменить встречу с Ноксом, просто чтобы побыть с ними и, возможно, поужинать вместе.
— Нет, милая. — тетя ерошит мои волосы. — Иди и развлекайся. Не позволяй нам держать тебя здесь.
— Я уверена, что Нокс поймет, — спорю я.
— Иди. Не заставляй его ждать. Он кажется милым парнем.
— Мы просто друзья, тетя.
Я беру морковку и жую ее. Мне нужно, чтобы мой желудок был полон на случай, если Нокс отведет меня на ужин в место, где не подают мою особую еду.
Она усмехается.
— Конечно, Эльзи.
— Прекрати, Блэр. — дядя подходит сзади и массирует мне плечо. — Иди и развлекайся, тыковка.
Я киваю, оглядываясь на него.
После несчастного случая в бассейне я не могу не заметить перемены в поведении дяди или, по крайней мере, в том, как он смотрит на меня. Как будто он разрывается внутри и не знает, как это выразить.
Он отпускает меня и направляется наверх, вероятно, чтобы освежиться, прежде чем они снова уедут.
— Я собираюсь переодеться, — говорю я тете, и она лучезарно улыбается мне.
Делая два шага за раз, я следуя за дядей. Я замираю на верхней площадке лестницы, когда нахожу его стоящим перед моей комнатой.
Он сжимает свой портфель с пиджаком сверху. Его плечи поникли, и он смотрит на мою комнату с такой печалью, будто вот-вот заплачет.
Мои собственные глаза наполняются слезами при виде этого.
В чем дело, дядя? Что это такое, о чем ты мне не говоришь?
Он качает головой и идет в свою комнату.
— Дядя...
Он останавливается и оборачивается с приклеенной улыбкой на лице. Улыбка исчезает, когда он встречает мой взгляд. Должно быть, слеза катится мне на щеку, потому что я чувствую привкус соли.
Я даже не знаю, почему я позвала его или почему плачу, просто знаю, что мне что-то нужно.
Дядя роняет портфель и пиджак на пол и спешит ко мне.
— В чем дело, тыковка? Ты в порядке?
Я киваю, но по моим щекам текут новые слезы, а губы не перестают дрожать. Не хочу его беспокоить.
Что, черт возьми, со мной и этими слезами, появляющимися из ниоткуда не так?
— Прости. — я вытираю глаза тыльной стороной ладони. — Не знаю, откуда берутся эти слезы.
— Все хорошо. Иди сюда, тыковка.
Он обнимает меня, и мне конец.
Окончательный конец.
Я не смогу остановить слезы, даже если захочу.
Мои ногти впиваются в его рубашку, и я вдыхаю его лосьон после бритья с ароматом корицы и цитрусовых.
Запах моего детства.
Словно я снова та маленькая девочка. Та семилетняя девочка, которая неделями спала в объятиях дяди, потому что не могла бороться с кошмарами.
Тогда тетя спала на кресле, потому что я не хотела, чтобы она находилась с нами. Я не могла заснуть, если она прикасалась ко мне.
— Все хорошо, — успокаивает он, потирая мою спину. — Я здесь для тебя, тыковка. Что бы ни случилось, ты же знаешь, что я люблю тебя, верно? Ты единственный ребенок, который у меня когда-либо был и будет.
Я киваю ему в грудь, крепче сжимая его рубашку.
— Что происходит?
Услышав голос тети, я отрываюсь от дяди, вытирающего глаза, но стою к ней спиной.
Черт возьми.
Я также не хочу, чтобы тетя видела меня такой.
— У Эльзы просто небольшой стресс от экзаменов, верно, тыковка? — я киваю, не оборачиваясь. — Иди и переоденься. — дядя улыбается мне сверху вниз. — Твой друг будет ждать.
Я бегу в свою комнату.
— Эльза, — зовет тетя, ее шаги звучат позади меня. — Что происходит?
— Пусть идёт, Блэр.
Я рада, что дядя останавливает ее, когда я захожу в свою комнату. Я врываюсь в ванную и смываю зуд под руками. Этот дурацкий зуд, который хочет вырваться на свободу.
Приведя себя в порядок, я переодеваюсь в простые узкие джинсы и майку.
Все будет хорошо.
Я так думаю.
Мой телефон вибрирует.
Сердце замирает при мысли, что это Эйден. Я сейчас так в нем нуждаюсь. Я бы хотела, чтобы он просто написал мне что-нибудь.
Что угодно.
Если он скажет мне, что это нормально жить своей жизнью и принимать собственные решения, я откажусь от встречи с Ноксом.
Вместо этого поеду к нему.
Нокс не тот, кого я хочу увидеть прямо сейчас. Странно, что, когда я в растерянности и нуждаюсь в утешении, Эйден первый, кто приходит на ум.
Сообщение от Нокса, в нем говорится, что он подъедет через несколько минут.
Разочарование сжимает мой живот.
Конечно, Эйден не проиграл бы.
Это всегда его путь или трасса.
К черту его.
Я выключаю свой телефон.
Собрав волосы в хвост, я выхожу из комнаты. Я уже собираюсь спуститься вниз, когда слышу приглушенные крики, доносящиеся из спальни тети и дяди.
Дверь закрыта, но я делаю то, чего никогда раньше не делала.
На цыпочках подхожу ближе. Ни звука не доносится. Всегда ли я могла двигаться так бесшумно?