Я включаю свет и вешаю пальто.
Мои ноги сами по себе останавливаются у входа в зал. Я ахаю, рюкзак с глухим стуком падает из моей руки на пол.
Эйден сидит в кресле напротив входа. Его локти упираются в бедра, а пальцы переплетаются под подбородком.
Его металлические глаза кажутся остекленевшими, когда он наблюдает за мной с леденящим, навязчивым интересом.
— Ты напугал меня до смерти.
Я оглядываюсь вокруг него, ожидая найти тетю или дядю.
Но они должны быть на работе.
— Что ты здесь делаешь?
Я остаюсь на месте, не смея приблизиться.
Он выглядит так, словно вот-вот вспыхнет, если кто-нибудь дотронется до него.
— Я сказал твоему дяде, что забыл свой учебник, и он дал мне код.
Конечно, он дал. Дядя любит Эйдена больше, чем хочет признать.
— Мы оба знаем, что это ложь, — говорю я.
Он указывает на стол, где лежит учебник.
— Я действительно оставил его, но сделал это специально на случай, если произойдет что-то подобное.
— Что-то подобное?
— Весь этот маскарад, который ты устраиваешь.
Я ненавижу нейтральную манеру, с которой он говорит. Как будто он готовится к удару. Я почти ерзаю, ожидая, когда упадет другая туфля.
Эйден никогда не бывает хорошим, когда злится. Он тоже никогда не бывает хорошим, когда спокоен.
Я внимательно наблюдаю за ним, он все еще в форме, без пиджака. Это значит, что он не заезжал домой.
Мои глаза расширяются, когда я замечаю красные отметины на его костяшках пальцев. Я бегу к нему и, конечно же, его костяшки пальцев в синяках, а кожа покраснела и потрескалась в некоторых местах.
— Ч-что случилось?
Я вглядываюсь в его лицо в поисках признака того, что ему больно. У него небольшой синяк сбоку от глаза, рядом с родинкой. В остальном он выглядит нормально.
Эйден не из тех, кто склонен к насилию. Он предпочел бы манипулировать своим выходом из любой ситуации. В конце концов, он живет тем, что он умнее, а не сильнее.
— Эйден?
Он молчит и смотрит вперед.
Я опускаюсь до его уровня, чтобы как следует его рассмотреть.
— Что было?
Он хватает меня за запястье, и я вскрикиваю, когда он тянет меня к себе. Я падаю к нему на колени, усаживаясь боком на его твердые бедра.
— Я отправил тебе сообщение о встрече, но ты проигнорировала меня и уехала с новеньким.
Он прислал мне сообщение? Означает ли это, что он был готов пойти на компромисс? Не знаю, почему это делает меня счастливой.
Я кладу руку ему на плечо.
— Я выключила телефон и забыла...
— В нашем кафе. — его рука обхватывает меня за талию так крепко, будто он сжимает мои кости. — Ты отвела его в место, которое должно быть нашим. Зачем ты это сделала, а?
Дерьмо. Я не думала об этом с такой точки зрения. Кроме того, откуда мне было знать, что Эйден будет наблюдать? Теперь он подумает, что я сделала это назло ему, что абсолютно не так.
— Я не водила его туда, — смягчаю я свой тон. — Он...
— Как бы ты себя почувствовала, если бы я повел туда Куинс, а?
Он все еще говорит пугающе спокойным голосом.
Мой гнев вспыхивает при одном упоминании ее фамилии.
— Не угрожай мне Сильвер.
— Ты хоть понимаешь, что это за гребаный двойной стандарт?
— Это не двойной стандарт, потому что Нокс просто друг. Сильвер твоя бывшая, или половой партнёр, или что-то в этом роде. Это совсем другое.
— Ничего не другое. — его свободная рука тянется к моему горлу, и он гладит точку пульса. — Ты знаешь, что я ненавижу чувствовать угрозу, но ты пошла и сделала это. Ты пошла и, блядь, надавила на меня. — я пытаюсь слезть с него, но он хватает меня за бедро, усаживая обратно. —
Я предупреждал тебя. Я схожу с ума, когда дело касается тебя.
Он злится. Я вижу это в его металлическом взгляде.
Разбитые костяшки пальцев тоже не помогают.
Это изменчивая сторона Эйдена, которую мне следует опасаться.
Чудовищная сторона, о которой бабушки предупреждают своих внуков.
И все же я держу подбородок высоко поднятым.
— Ты тоже привёл Сильвер в наш бассейн, помнишь? Назло мне.
— Я ее не приводил. Она сама пришла.
— Ох, да. Тогда ты просто сидел с ней. Я видела фотографию на ее страничке.
— Это был не я.
— Тогда кто это был?
— Никто, о ком тебе не стоит беспокоиться, и не меняй тему. Это касается тебя, милая. — он переворачивает меня, и я вскрикиваю, когда мои колени ударяются об пол. В итоге я полулежу на диване. — Наверное, я должен напомнить, кому ты принадлежишь, а? — он стягивает с меня джинсы, и холодный воздух ударяет меня. — Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться, не говоря уже о том, чтобы думать о ком-то еще.
Щупальце возбуждения и страха пронзает насквозь. Как бы сильно я ни жаждала интенсивности Эйдена, сейчас он непостоянен.
Кроме того, я сказала ему, что он не прикоснется ко мне, не рассказав мне лакомый кусочек своей истории.
Он застигнут врасплох и ослеплен гневом, так что это может быть моим идеальным шансом что-то из него вытянуть.
Ты играешь с огнем, Эльза. Ты сгоришь.
Я скорее сгорю, чем буду все время проигрывать ему.
Он стягивает майку через мою голову, оставляя меня в одном нижнем белье.
— Ты заплатишь за каждую секунду, проведенную с ним. — он резко хватает меня за ягодицы. — Друг? К черту это и к черту его за то, что он заставил тебя так думать.
— О чем ты говоришь?
— Он не смотрит на тебя, как на друга. Он смотрит на тебя так, словно хочет угрожать тому, что, блядь, принадлежит мне. — позади меня раздается звук расстегиваемой молнии. — Мы это исправим. Ты позволишь мне трахать тебя, пока ты не сможешь двигаться, а потом будешь умолять о большем, хм, милая?
Я подавляю стон, пытающийся вырваться наружу. Если я покажу, что мне это нравится, Эйден воспользуется всеми преимуществами и поглотит меня, пока от меня ничего не останется.
— Расскажи мне что-то.
Я хватаюсь за край дивана.
Он цокает.
— Ты потеряла право вести переговоры, когда облажалась и нарушила мои правила, милая.
— У тебя нет правил.
Он расстегивает мой лифчик, позволяя ему упасть на пол. Мои груди свободно подпрыгивают, а полностью возбужденные соски пульсируют, касаясь края дивана.
— Теперь есть. — он протягивает руку и сжимает сосок так сильно, что я задыхаюсь. — Ты не встречаешься с другими парнями. Ты не смотришь на них. Ты, блядь, не дышишь рядом с ними. Это ясно?
Я поджимаю губы, отказываясь дать ему удовольствие увидеть, как я соглашаюсь.
Он срывает с меня нижнее белье, и я вздрагиваю от трения. Мои глаза на мгновение закрываются.
О, Боже.
Если он продолжит так беззастенчиво прикасаться ко мне, я ни за что не смогу устоять перед ним, даже если он мне ничего не расскажет.
Его твердый член устраивается между моих бедер, угрожая напротив моего входа.
— Я не расслышал твоего ответа. Это, блядь, ясно?
Когда я ничего не говорю, он раздвигает мои ягодицы грубыми руками и скользит своим членом к моей заднему входу.
Мои глаза расширяются, и я сильнее сжимаю диван.