- Где купила?
Дети в ханьских семьях часто получали от родителей за примерное поведение по паре цянь на сласти, и семья Ли исключеннием не была. Юэмэй, как и её сверстники, тоже бегала в базарные дни на рынок и покупала кусочки сушёных фруктов. Но конфет там точно в продаже не было. Яна едва вообразила, как некий попаданец вроде неё выложил на прилавок кулёк конфет, чтобы заработать немного местных монет на пропитание, как дочь сказала нечто такое, отчего земля у матери ушла из-под ног.
- Я взяла денежку и пошла на рынок, - совершенно бесхитростным тоном проговорило дитя. - А ты перед этим рассказывала, как у тебя дома кушали шоколад. А мне так захотелось его попробовать! И тут смотрю, красивая такая лавка, и тётенька продаёт сладкое, оно так вкусно пахло. Тётенька отошла, а я взяла вот эти, яркие, и положила денежку, целых пять цянь. Потом смотрю, а лавки той нет, я на нашем рынке. А сладкое у меня в руке осталось, вот. Там внутри такое коричневое было, очень вкусное. Это шоколад, да?
Сказать, что в голове у Яны произошло полное смятение - значит, ничего не сказать. Вместо стройных логических построений бурлила дикая каша из самых разных мыслей, подчас между собой не связанных. "Пять цянь... Логика как у Карлсона, у которого настоящими деньгами были пять эре... Господи, куда занесло мою дочь?.. Неужели способность к попаданству - наследственная?.. Что делать? Что мне делать?!!"
- Это шоколад, - Яна механически понюхала фантик и уловила знакомый запах. - Да, доченька, это шоколад... У тебя ещё осталось?
- Не-а. Я всё съела. Хочешь, я тебе покажу, где я это купила? Я могу найти, я пробовала, и у меня получилось.
Эти слова произвели эффект взрыва. В том смысле, что взорвался котелок с бурлящей кашей, в который превратилась голова Яны.
"Господи, только этого не хватало..."
- Мам, ты чего? - дочка заметила наконец, что с мамой творится неладное. - Я сама удивилась, что так могу.
- Папе пока не говори, ладно? - едва слышно проговорила Яна. - И вообще, никому не говори. Это будет наш с тобой секрет.
- Хорошо, я никому не скажу.
Разговор был прерван появлением Хян и Гу Инь, которые привели смущённых и непривычно тихих близнецов. В империи было принято детям до пяти лет позволять буквально всё, терпеть все их выходки. Но на следующий после праздника пятилетия день сразу же, без скидки н возраст и прочее, затягивали в жёсткий корсет из великого множества правил. Яна крепко подозревала, что такой метод воспитания - сегодня ребёнку запрещалось почти всё, что разрешалось вчера, а наказание за непослушание полагалось в виде битья - порождал в итоге вот те самые "миллионы китайцев с лопатами". Беспрекословное подчинение рождалось из жестокого слома психики в детстве. Поступить так со своими детьми Яна не могла, потому обучение правилам поведения в обществе начиналось с пелёнок. Определённые запреты и ограничения, "это можно, а это нельзя", внушались малышне сразу. Близнецы били чашки своими шаловливыми и неловкими ручонками, но уже знали, что это плохо, мама обязательно заставит убирать осколки и запретит слугам помогать маленьким хулиганам. Юэмэй к пяти годам хорошо знала, как полагается себя вести. У мелких интеллект ещё не включился, но базовый принцип "натворил - отвечай" они к своим неполным двум уже усвоили... Мысли о детях вернули Яну в реальность. Нужно рассадить детей за столиком, пока служанки будут заниматься сервировкой. Нужно разложить снедь по чашкам и достать из футляра костяные палочки для еды - принадлежность главы семьи Ли, которой больше полувека от роду. Юншань ел дома только ими, а мыть, прятать в ящичек и доставать их - можно сказать, привилегия матери семейства. Нужно проследить, чтобы рукомойник был полон воды, а чистые полотенца висели на крючочках. И ещё - мужа с работы нужно встретить с улыбкой. Юншань обязательно узнает о приключении Юэмэй, но не раньше, чем она сама досконально во всём разберётся. Может, это и неправильно, но Яна почему-то считала своим долгом не поднимать тревогу раньше времени.
Жена была растеряна и чем-то потрясена, хотя старательно маскировала охватившие её чувства. Наивная женщина, от кого она пытается это скрыть? От мужа, изучившего её вдоль и поперёк?
В другое время он бы обязательно порасспросил её на этот счёт. Что такого могло случиться, что любимая не в себе? Не заболел ли кто-то из детей? Нет, вроде все с виду здоровы и веселы. Даже Ляншань, за день намахавшийся молотом и уставший. Кстати, ему ещё идти к старухе Чжан, которую уговорили учить детвору истории и правильному написанию знаков. За это недавно овдовевшей женщине родители учеников платили вскладчину. Немного, но и то семье её старшего сына прибавка, деньги лишними не бывают. Бейши - захолустье, учителя не рвутся сюда ехать, а плодить безграмотность не хочется. Люди выкручиваются как могут... Нет, жена как обычно улыбалась ему и детям, пыталась рассказать что-то весёлое, но в её глазах Юншань видел тревогу. Произошло нечто, смутившее покой её души и нарушившее гармонию жизни.