Потом подавали какие-то морепродукты, которые Яна в переработанном поварами виде опознать не смогла, вычурные посудины, наполненные фантастическими по содержанию салатами, рисовые колобочки с вложенными внутрь деликатесами. А под конец, на сладкое, подали кусочки фруктов в меду и варёные в таком же меду хризантемы, тщательно выпрямленные для сходства с живым цветком лепестки которых были посыпаны чем-то мелким и сладким. О варёных хризантемах Яна слышала ещё в своём времени, но, хотя не раз бывала в японских ресторанах, попробовать сию экзотику не довелось. Оказывается, японцы унаследовали от китайцев не только иероглифы, но и кое-какие кулинарные изыски. Ломкие лепестки было непросто ухватить палочками, но дамы делали это так изящно и непринуждённо, словно питались хризантемами на завтрак, обед и ужин в течение всей жизни. Яна старалась, как могла, чтобы не опозориться, уронив сладкий лепесток себе на платье. Титаническими усилиями ей удалось избежать подобного конфуза.
Затем дамы выпили ещё по чашечке, и лишь тогда служанки убрали столики с опустевшей посудой, а в гостиную по знаку принцессы пожаловали музыканты и... артисты. Не базарные лицедеи, которые за пучок зелени и кусочек мяса крутят сальто и ходят по канату, а самые настоящие артисты. В дорогих нарядах, в вычурных головных уборах, они низко поклонились присутствующим, а затем старший громко и нараспев объявил представляемую почтеннейшей публике пьесу о любви и преданности. Впрочем, артисты и не стали играть пьесу полностью, лишь самые удачные сцены, иначе посиделки затянулись бы до полуночи. Да и история была грустной - о муже, которого насильно угнали на строительство Великой Стены, и его верной жене, долгое время искавшей его на грандиозной стройке, а когда нашла, было уже поздно. И тогда несчастная женщина издала крик такой силы, что Стена обрушилась. Конец истории был печален, но вполне в ханьском духе: вдова утопилась, дабы своей смертью наказать Жёлтого императора за непомерную жестокость... Насколько Яна могла видеть, на глазах дам блестели слёзы, прокладывавшие мокрые дорожки на набеленных щеках.
Всё верно. Дамы выпили, а за хмельным весельем следуют хмельные слёзы. И лучше, если процесс будет контролируемым. Потому-то актёры и выбрали печальную пьесу. Наверное, было кому подсказать.
Принцесса поблагодарила кланяющихся артистов за представление, и те ушли в боковой выход - видимо, за гонораром, который им должна выдать экономка. В этом доме евнухов не держали, все финансовые дела вела либо сама принцесса, либо доверенная пожилая дама, дальняя её родственница. Затем последовало короткое обсуждение сюжета - мнения не слишком отличались одно от другого, и в итоге вылились в вердикт: жёсткость необходима, но чрезмерная жестокость наказуема, ибо месть вдовы вполне удалась - династия Жёлтого императора пресеклась на его сыне. Очень скоро дамы выдохлись, сделались вялыми и необщительными, и служанки принялись разводить их по ...Яна чуть было не подумала "по экипажам", но гостьи и вправду явились не на своих двоих. У каждой были носилки либо повозка, и сопровождающие слуги.
- Госпожа мастер, - над ухом Яны прозвучал тихий девичий голосок. Обернувшись, женщина увидела совсем молоденькую служаночку, почти ребёнка, в хорошем добротном платье. - Великая госпожа просит вас остаться для разговора, о котором вы просили.
- Передай великой госпоже: благодарю за оказанную мне честь, - чуть склонив голову, ответила Яна.
Значит, принцесса улучила минутку и заглянула в коротенькую записку. Это хорошо. Это значит, что она нужна принцессе.
Прошло никак не меньше получаса, прежде чем подвыпившие дамы разъехались по домам. Лишь тогда, отослав служанок и юных родственниц, принцесса сделала Яне знак пересесть поближе к её креслу. Что та и сделала, перенеся свою подушку под самое подножие возвышения, на котором оное кресло располагалось.
Что-то изменилось.
Та же гостиная. Та же гостеприимная хозяйка. Но ощущение... Да, именно ощущение и изменилось.
Несколько минут назад это была вежливая, начитанная и добродушная хозяйка светского салона, а сейчас перед ней сидела высокопоставленная чиновница. Притом, чиновница в смысле, подразумеваемом в империи Тан, а не в современном Яне мире - государственный деятель высокого полёта. Ту не захочешь, а поёжишься.