Корить себя за длинный язык Яна не стала: уговор есть уговор, а про короткоствол она рассказала господину тысячнику - тогда ещё сотнику - с самого начала. Бывалый воин посоветовал отложить реализацию этого проекта до лучших времён, пока производство длинноствольных орудий не встанет на поток и не будет более-менее отработана технология. Совет оказался мудрым. Начни Яна продвижение огнестрела с пистолетов, возможно, на этой же стадии оно бы и умерло. Ведь с фузеями она столько не возилась, как с этими капризными пистолями. Да ещё вякнула про кремнёвый замок, теперь и его следовало изготовить самолично, дабы представить господам чиновникам из оружейного ведомства действующий прототип.
Сейчас перед ней лежали три ствола, с виду как будто не слишком друг от друга отличавшиеся. Все различия заключались в методе ковки. Теперь недостаточно будет просто зарядить их порохом, забить пыж, засунуть пулю и выстрелить. Нужно посадить их, желательно с помощью толстых железных скоб, на деревянные ложа с заранее пропиленными выемками и отверстиями под спусковой механизм. К механизму Яна имела лишь опосредованное отношение: она начертила примерную его схему, а изготовлением занимался мастер, которого господин тысячник привёз из Чанъани. Немногословный и молодой, но с золотыми руками, этот мастер буквально был рождён для тонкой работы по металлу. Теперь его изделия следовало совместить с её поковками одной деревянной конструкцией.
"Как не хватает моего ящичка с инструментами... - в который уже раз сожалела Яна, аккуратно подрезая деревяшечку, чтобы как можно ровнее уложить механизм в выемку. - Да ладно - ящичка. Сейчас в самый раз бы пришёлся самый обыкновенный штангенциркуль. А то делаем замеры шнурком, получается с точностью до миллиметра плюс-минус лапоть. Приходится доводить до ума вот так, при сборке..."
- Мамочка, а я тебе обед принесла.
Юэмэй после болезни как-то незаметно, неуловимо, но изменилась. Раньше это был беззаботный ребёнок, любивший поиграться в куклы и не любивший домашнюю работу. Сейчас дочка вела себя так, словно взрослый человек решил поиграть в ребёнка. Можно было поспорить, что рис она сварила сама, без участия Хян или старой Гу Инь. Можно было так же поспорить и выиграть, что сварила она три порции, две из которых, как полагалось, сразу отнесла отцу и брату, и только потом пошла к матери, работавшей в отдельной комнатёнке при кузнице. Наскоро умывшись, Яна понаблюдала, как она стелет на краешке стола чистую тряпочку и выставляет из корзинки чашку с ещё тёплым рисом.
Ну, как было не умилиться этой картине?
И, разумеется, ничего вкуснее этого риса Яна в жизни не ела.
Пока она ела, дочь поставила корзинку на лавку и пискнув: "Мамочка, я сейчас", - куда-то убежала. "В кузницу, наверное, - мелькнула мимолётная мысль. - За чашками папы и братика". Рано у неё пробудилась хозяйственная жилка. Сама она, помнится, впервые начала готовить лет в пятнадцать, и весьма посредственно поначалу. Юэмэй тоже не шедевр создала, но ей-то всего шесть... На миг Яна попыталась представить, какой станет её дочь лет через десять... и испугалась собственного воображения, которое нарисовало сразу огромное множество вариантов.
- Мамочка, - дочь с лукавой улыбкой всунулась в комнатушку. - Ты ещё работать будешь?