- Он придёт и потребует ключ, - сказала Яна, сделав пару мелких глотков остывающего чая. - Что я ему скажу? "Извините, Кацуо-сан, но не отдам, это дело принципа"?
- Поторгуйся для правдоподобия и отдай, - криво усмехнулась девочка. - Или продай. За деньги. Это теперь просто кусок серебра. А я... я твоя дочь, я останусь с тобой, ты же знаешь.
Юэмэй не лгала. Она не пыталась ни в чём убедить мать, просто констатировала факт. Да. Две с половиной тысячи лет заточения - достаточный срок, чтобы понять настоящую цену простых истин.
Папа и мама. Братья и сестра. Подружки. Потом будут муж и собственные дети. Дом. Любимое дело.
Обычная человеческая жизнь.
Когда-то девушка по имени Чьян соблазнилась блеском императорского двора, и это в итоге обернулось чередой смертей и безобразий. Но за два с половиной тысячелетия можно либо окончательно свихнуться, либо... в самом деле прозреть и попытаться хотя бы со второй попытки прожить жизнь достойно. Если судьба дала девушке Чьян, позже ставшей гуйфэй Ли Чжу, этот самый второй шанс, глупо будет им не воспользоваться и не вернуть судьбе долг.
- Да, мама, - вздохнула Юэмэй. Ни дать, ни взять, прочла мысли. Впрочем, про штангенциркуль Яна тоже ни слова не говорила. - Я и правда много задолжала судьбе. Но я всё отдам. Не стану перекладывать на детей... А папе не говори, что он прямой потомок императоров Шан, хорошо? Папа очень хороший человек, но от такого может загордиться.
- Ты мне будешь говорить о недостатках папы? - помимо воли хихикнула Яна. - Нет уж. Ни ему ничего не скажем, ни мальчишкам. Участи самозванцев никому из них не желаю. А вот как нам с тобой теперь строить отношения? Видишь ли, не все поймут, если я с тобой буду прилюдно общаться, как с ровесницей.
- А пусть это будет нашим большим-большим секретом, - улыбнулась Юэмэй, по-детски прищурившись.
- Не многовато секретов на душу населения?
- Для нас - в самый раз... Будешь ещё чай? Я заварю. Я уже в порядке.
Мать и дочь. Или две ровесницы. Или - уже подруги?
Эх, судьба, какие коленца ты иной выкидываешь... Сказать кому - не поверят.
"Если гора не идёт к Магомету... М-да".
Надо заметить, у принцессы оказалось своеобразное чувство юмора. Яна только-только начала обдумывать, в каких выражениях составить письменный отказ от прогулки на пруды с лотосами в обществе подозрительного монаха, а её высочество уже решила эту проблему. Одним махом. Чисто по-женски и вполне в китайском духе.
Доверенный слуга - дородный человек в возрасте, писклявый голос которого заставлял подозревать в нём евнуха - торжественно зачитал письмо принцессы, в котором та обязалась оплатить известный ей заказ, а за ним из носилок последовали ещё четверо крепких слуг. Тащивших большую плоскую ёмкость, в которой что-то плескалось. По прочтении послания слуги опустили свою ношу на землю у самых ног госпожи мастера...
Таз.
С водой из пруда и плавающими в ней срезанными лотосами.
Лотосы в тазике. Браво.
Действительно, с чувством юмора у принцессы Тайпин полный порядок.
Разумеется, Яна выразила глубочайшую благодарность её высочеству. Писклявый толстяк в вычурном головном уборе с торжественным видом передал ей сложенное письмо и откланялся, оставив наедине с цветами, пока те не завяли.
Если гора не идёт к Магомету...
Цветы лотоса Яну слегка разочаровали. Столько было мистического флёра вокруг них, а на поверку оказались разновидностью кувшинки, каковых она в своё время навидалась. Да, красивые. Да, в изготовлении будут непростыми. Да, лучше рассмотреть их поподробнее, чтобы передать в металле не воспоминания о кувшинках, а именно лотосы. Ради такого цветка и правда не стоило ввязываться в придворные авантюры с неизвестными целями. Принцесса рассудила совершенно правильно.
Сегодня она работала одна: для окончательной полировки надоевшей до чёртиков хризантемы помощники не требовались. Время от времени за оконным проёмом, не закрытым ничем, мелькали измазанные ягодным соком и пылью мордашки двоюродных племянников мужа. Их отец, получив плату за аренду кузницы, появлялся здесь редко, и лишь тогда, когда присутствовал Юншань: приличия не позволяли поступать иначе, да и неприятности ему были ни к чему. Тем более сюда не ходили его жена и наложницы. Были время и возможность спокойно поразмыслить над ситуацией... Но стоило Яне только подумать об этом, как, шуганув испуганно запищавших малышей, в кузницу пожаловала Сяолан - с узелком, из которого доносился слабый запах чего-то вкусного.