- Сяолан уже говорила с мужем?
- Да.
- И что он?
- В общем - согласен. Но ещё не знает, как это провернуть, не оскорбив мать. Всё-таки он её очень любит.
- И потому ты решила немного помочь ей осрамиться в глазах сына?
Жена лукаво улыбнулась.
- Некоторым такие встряски идут только на пользу, - проговорила она.
В гостиную из кухоньки вышел Ши с корзиной для угля. Судя по доносившемуся перестуку посуды, Хян покончила с кормлением кур и затеяла приготовление завтрака. Солнце-то уже взошло, скоро обоим мастерам в кузницу отправляться. Не на голодный же желудок это делать, согласитесь.
- Не боишься, что однажды и против тебя так настроят весь город? - поинтересовался Юншань.
- Во-первых, я не даю повода, - совершенно серьёзно ответила супруга. - А во-вторых, умею защищаться. Уж поверь, любимый, женщина, которая пять лет оберегала своё дело от шайки вороватых чиновников разного ранга, как-нибудь сможет защититься от сплетниц.
- Это разные вещи, - со вздохом проговорил Юншань. - У вас не придают такого значения мнению общины, как у нас. Вы многолики, и потеря одного из лиц не нанесёт западному человеку большого ущерба. Здесь человек, который в глазах соседей потерял лицо, не сможет более жить среди них. Ты сейчас сделала всё, чтобы Таофан потеряла лицо. Если соседи начнут плевать ей вслед, сможет ли жить в Бейши её сын с женой и ребёнком?
- О них ходят совсем другие слухи. Куда более благожелательные.
- Ты и об этом, значит, позаботилась... Может, не зря тебя Белой Лисой дразнят? - усмехнулся мастер.
- Просто я очень люблю вас - и тебя, и детей... - бледное до меловой белизны лицо супруги озарила тёплая улыбка. - Иногда делаю глупости из-за этого, но никогда не причиню вреда семье, даже в малом... Насчёт того, сможет ли Таофан жить здесь, так это уже забота Ливэя. Ну, и наконец, женщине в её возрасте, вдове купца, надо бы уметь достойно принимать удары судьбы.
И, дабы подчеркнуть это мнение, она процитировала изречение какого-то западного мудреца. На неведомом языке, скорее всего, родном для того мудреца, ибо русский язык Юншань смог бы понять. А дальше... Дальше случилось то, чего он ждал меньше всего на свете.
- Как прошёл пробный пуск установки?
- Меня занесло слишком далеко к северу, господин. Пришлось повозиться с настройками.
- Значит, теперь ты готов.
- Да, господин. Скоро ключ будет у нас.
- Что ты пообещаешь этой женщине?
- Оставить её в покое.
- И, разумеется, обещания не сдержишь.
- Как ни странно, сдержу, господин.
- Не скажешь, почему?
- Наша путешественница - типичная русская, несмотря на своих эстонских предков. Если её не трогать, позволить спокойно жить, она не опасна.
- Хм... По мне всё же вернее, если решить этот вопрос более радикально. Нет человека - нет проблемы.
- Вы не знаете русских, господин.
- А ты можешь похвастаться их знанием?
- Я японец, господин. Мы с ними соседствуем и воюем три с лишним сотни лет. Достаточный срок, чтобы изучить друг друга.
- Раньше ты настаивал на ликвидации. Что изменилось?
- Раньше я был уверен, что мы имеем дело со слабенькой магичкой-артефактницей, которой хорошенько прочистили мозги современным образованием и бизнес-средой. Я ошибался.
- Кто же тогда даст гарантию, что ты не ошибаешься и сейчас?
- Она сама, господин.
- Поясни.
- Она - человек слова, господин.
- Это слабость.
- Безусловно. Но сейчас эта слабость нам на руку. Я договорюсь с ней, заберу ключ и оставлю её в покое. Если же в будущем возникнет ситуация, когда потребуется наш отказ от данного слова...
- Понятно. Готовься к переходу. Я уже распорядился, чтобы для тебя подготовили всё необходимое. У тебя три дня. Затем я должен увидеть ключ на этом столе... Мы слишком долго ждали и слишком много вложили в этот проект, чтобы допустить ошибку на финише.
- ... Что благороднее: сносить удары неистовой судьбы - иль против моря невзгод вооружиться, в бой вступить, и всё покончить разом?.. (прим.: в переводе П.Гнедича)
Сколько лет прошло, а не забылись мамины уроки. Конечно, английский в первое время самостоятельного ведения бизнеса Яну здорово выручил, но позже, когда она вышла на прямой контакт с поставщиками в Германии, больше пригодился немецкий. А там и бывший соотечественник обнаружился, и необходимость в непременном знании иностранного языка временно отпала. Но то был разговорный язык. В отличие от плавных строк Шекспира в переложении на английский язык образца конца двадцатого столетия, он забылся неожиданно быстро. Слог мэтра - остался в памяти, как выяснилось, навсегда.