- Уверен?
- Скрытный тип, и в начальника давно ходит, но это чувствовалось. Он не просто так навязался в сопровождающие. Боится.
- Значит, подозревает.
- Может, всё-таки разрешите мне...
- Нет.
- У вас на неё планы?
- Скажите, Сергей, - Кацуо вдруг заговорил на хорошем русском языке, - что будет, если я прямо сейчас, не сходя с этого места, попытаюсь пырнуть вас ножом? Или не я, а кто-то другой?
- Ничего хорошего... для того, кто попытается пырнуть меня ножом, - криво усмехнулся белобрысый проводник. - Вы или споткнётесь, или лошадь взбесится и ударит вас копытом, или... Словом, будет больно и неприятно.
- А теперь вспомни, что случилось с теми, кто поднял руку на ту женщину.
- Она... тоже?..
- Если бы не идиотизм её дяди, она сейчас была бы одной из нас. Возможно. А возможно, что нет. Но шанс был достаточно велик. Получить ключ мы можем лишь при условии, что она добровольно и без принуждения пойдёт на сделку.
- Если нельзя отнять, нужно купить, как говорит шеф, - Сергей неприятно хихикнул. Эта его манера весьма раздражала рафинированного японца. - Вопрос лишь в том, хватит ли у нас денег.
- Она не возьмёт деньги.
- Вы так хорошо её изучили?
- Она русская, - сказал Кацуо. Сказал так, словно объяснял нерадивому ученику прописную истину. - В отличие от вас.
- Кто же тогда я? - Сергея, кажется, это неприятно удивило.
- Вы - один из нас.
- Но...
- Я не желаю обсуждать то, что вы должны были давно понять сами. Будьте добры сегодня вечером вести себя прилично и помалкивать. Говорить буду я.
- Как скажете.
Право же, кое-что от русского в нём ещё осталось - ребяческая обидчивость на подобные мелочи. На что обижаться? Все они - члены сообщества людей, объединённых своими сверхобычными способностями. На западе их веками бялись и уничтожали. Выживали лишь самые сволочные, поскольку чистые духом и приверженные добру погибали первыми. В России с этим всегда было получше, но и там ведунов побаивались, а те как правило сторонились людей. Результат налицо. В особености после того, как власть в сообществе перешла к западным людям. Тем не менее, вступавший в сообщество переставал быть англичанином, японцем, русским, и так далее. Он словно становился на ступеньку выше детского деления на национальные песочницы. Правда, вместо былого привнесения в сообщество разнообразия сейчас бытовало иное - постепенный, но полный отказ от любых особенностей, присущих народам, породившим неофитов. Сообщество, по мнению Кацуо, стало вырождаться в пансионат для буйных помешанных, вообразивших себя божествами. Правда, своё мнение он разумно предпочитал держать при себе, что не отменяло самого факта его наличия. Знай господин, какие мысли бродят в голове его "правой руки"...
Господин не узнает. А от подчинённых и их отпрысков, потенциально способных читать мысли, Кацуо предусмотрительно избавлялся. Очень жаль, что рано или поздно придётся избавиться и от Сергея. Его способности явно прогрессируют, это становится опасным. К тому же, знает он непозволительно много.
Сегодня вечером они выкупят ключ. Женщина хочет покоя? Она его получит, без обмана. Главное - дать ей понять, что сообщество вовсе не сборище моральных уродов, каковым оно ей кажется. Просто оно... превыше обычного людского муравейника. Всего лишь.
У ханьцев не было принято выносить свои внутренние переживания на всеобщее обозрение. Здесь очень ценилось умение хранить лицо, бесстрастное или благожелательное, при любой жизненной неурядице. Дома ханец мог рвать на себе волосы от отчаяния, но на людях он обязан был быть спокойным и уравновешенным.
Юншань в полной мере владел этим искусством, и мог обмануть этим кого угодно. Только не свою жену. Уж Яна-то прекрасно могла различить оттенки его душевного состояния, не обращая внимание на бесстрастное лицо. С другими людьми такой фокус не проходил. Более-менее удавалось улавливать настроение детей. А с мужем у неё было настолько полное "созвучие" душ, что иной раз самой не верилось. Тем не менее, сейчас Яна явственно ощущала его волнение, разбавленное ноткой страха.
- Надень праздничное платье, у нас будут гости, - он предупредил супругу чуть ли не с самого порога - событие вообще редкое. А с учётом его странного волнения так и вовсе уникальное.
- Что за гости, любимый? - поинтересовалась Яна.
- Знатный иноземец со свитой... Уж не тот ли самый? - добавил Юншань, подойдя к жене вплотную и перейдя на шёпот.
- Если тот самый, то ...будь что будет, - так же тихо ответила Яна. - Кто сказал тебе о нём?
- Слуга господина тысячника.
- Уже хорошо. Мы не останемся беззащитными.
- Ты думаешь, что господин догадался... об истинной цели визита, если это тот, кого мы ждём?