Высадились мы из пролётки возле дома, сами хихикаем, вроде весело нам. Я ещё бутылку шампанского по дороге открыл — из дома Алексеева взяли. Для правдоподобия. Прохожие, кто на улице в тот час случились, на нас глазели и головами качали. Дескать, весело живут некоторые.
В доме чистенько, строго, отдельный кабинет для клиентов, рядом спальня. Спальня — только чтобы спать. Сразу видно, хозяин весь в работе. В кабинете мебель тёмная, но солидная, дорогая. Стол сукном покрыт, на нём набор для письма, пресс-папье как из музея — антиквариат.
Стряпчий, он же мой Талисман, в кабинет зашёл, головой покрутил, к столу ринулся. На лице улыбка — узнал. Стол ощупал, бормочет:
— Документ внимания требует... Выморочное владение... долговая расписка просрочена, сударь...
Гоблинка моя саквояж на пол поставила, сама озирается. Попугай Микки из саквояжа выпорхнул, на спинку стула уселся и стал перья чистить.
— Дмитрий Александрович, нехорошо в чужой дом без приглашения заходить, — гоблинка говорит. — Воровство это.
Ну что скажешь — да, воровство. Как говорится: грабь награбленное.
А что делать? Не надо было с бизнесменом Алексеевым договора магические заключать, на сделки идти.
Тогда мне казалось, что обхитрю его, вывернусь. Что один раз — не преступление. А оно вон как обернулось. Карьера под откос, люди погибли, задушены, брошены в прорубь, и вообще гадостями всякими пришлось заниматься. Правду говорят — коготок увяз, всей птичке пропасть.
Нет, как только шеф вернётся из командировки, вытащит меня из этой каши, что я заварил — брошу. Не полицию, а вот это всё. Никаких сделок с подозреваемыми, всё по-честному будет.
Думаю так, а внутри холодно, неуютно. Будто шепчет кто-то: «не будет, не будет...»
— Слушай, — говорю. — Мы давно знакомы, а я твоего имени не знаю. Непорядок. Давай уже знакомиться.
Гоблинка улыбнулась, сверкнула острыми зубками. А она ничего, симпатичная. Даже когда накрашенная под человека.
— Меня зовут Фрида Мирри, — отвечает. — Мирри — имя для своих.
Попугай Микки вдруг закаркал, запрыгал на стуле. Вспорхнул и уселся на портрет государя, что над столом висел. Солидный портрет, поясной. Государь там в мундире, в орденах, взгляд суровый.
— Воля покойного обозначена ясно! — сказал стряпчий Талисман. — Попрошу внимания!
Стряпчий к стене подошёл, согнал попугая, взялся за рамку и снял портрет со стены. Как будто сто раз это делал.
Смотрю, а за портретом дверка. В цвет стены покрашена, сразу не заметишь. Сейф! Замок с циферками, очень солидно, просто так не вскроешь. Небось, какая-нибудь заграничная фирма за большие деньги сделала.
Талисман, — говорю, — можешь его открыть? Очень надо.
Стряпчий на меня посмотрел, глаза синевой блеснули.
— Ма-ма. Ма-ма.
Он что, меня мамой назвал? Тогда уж лучше папой... Киваю: надо, котик, надо.
Талисман недовольно прошипел. Потом набрал шифр и повернул ручку. Дверца тихонько щёлкнула и отошла.
— Дмитрий Александрович, — сказала Мирри. — Я посмотрела, у этого стряпчего здесь за дверью тёмная комната. Там лампа с красным светом.
— И что? — говорю. А сам из сейфа бумаги вытаскиваю. Папки, папки с документами, свёртки какие-то, коробочки... Настоящий клад.
— Дмитрий Александрович, это комната для проявления и печати фотографических карточек.
Я на секунду оторвался от бумаг. Вижу, гоблинка волнуется. Говорит мне:
— Мы снимки сделали у Алексеева, срамные... Я могу их проявить, меня отец научил. В тёмной комнате есть реактивы. И бумага есть, и всё что нужно.
— Отлично, займись этим, — командую. А сам в бумаги зарылся.
Чего только не нашлось в бумагах у хитрого юриста. Клиентов у него хватает, сразу видно, и богатых клиентов. Завещания всякие, наследство, имущественные споры в суде... Все по папочкам разложены в алфавитном порядке. Сейф немаленький, а забит полностью.
На отдельной полке, у дальней стенки сейфа, шкатулка стоит — плоская, как чемоданчик. Тоже для бумаг, видно. Посмотрел я на неё, никакой скважины для ключа не увидел. Наверняка замок магический, с секретом. Трогать я её побоялся, мало ли что. Меня в последнее время то и дело магией шарахает от души. Чуть концы не отдал.
Указал Талисману на шкатулку, говорю:
— Открой, пожалуйста. Очень надо.
Стряпчий-Талисман поморщился, сказал:
— За отдельное вознаграждение, сударь. Оплата по тарифу.