— Если зверь почует опасность, он кинется спасать самое дорогое. Что нечистому на руку чиновнику дороже всего? Его должность. Репутация. Значит, он кинется спасать — или уничтожать — бумаги. Или не кинется, но так или иначе выдаст себя. Вы понимаете?
Где-то я такое уже слышал… Похоже, офицер Васильчиков детективов начитался.
А тот шепчет:
— Я узнал, что скоро у господина полицмейстера именины. Сам полицмейстер прикован к постели, поэтому гости соберутся у него. Все будут там, в одном месте. Возможно, прибудет даже сам губернатор. Теперь я спрошу вас, Дмитрий Александрович — кто, по вашему, будет главный жулик в этом доме? Кого выгонять из норы?
Да уж, вопрос на миллион!
— Ну не знаю, — говорю. — Думаете, сработает? Там все люди тёртые, бывалые, их чем попало не испугаешь.
— Не чем попало, — похоже, офицер обиделся на моё недоверие. — Не чем попало, а динамитом. Мы скажем, что в доме у злодея заложена бомба. Десятка два шашек, особо гремучий динамит. Что заложили бомбу оставшиеся в живых народовольцы из самой отпетой группы. Те, что погибли, были не самые злостные. Так вот — выжившие из мести заложили бомбу, и собираются всё взорвать. Как вам такое?
— А мы посмотрим, куда кинется подозреваемый? — ну ничего себе план…
— Так точно! — сияет Митюша.
— За всеми не уследишь, — говорю. — Если это полицмейстер, ладно. А остальные?
— Не беспокойтесь, на этот случай я пригласил друзей. Верные друзья, отличные офицеры, все готовы помочь. Нас мало, но много и не надо. Надо только заявить, что жертвой может быть любой из гостей. Вот виновные и забегают, как тараканы.
Гляди-ка, наш инкогнито всё предусмотрел.
— Допустим, — я тоже по номеру зашагал, думаю. — Вы что, настоящую бомбу заложить хотите? Иначе ведь не поверят. И кто будет вашим фальшивым народовольцем?
Офицер Васильчиков встал посреди номера, торжественно поднял палец и указал в потолок.
— Прекрасный вопрос, Дмитрий Александрович! Этим народовольцем будете вы.
Глава 39
Прав оказался инкогнито из столицы: гостей набился полон дом. Поздравить недужного полицмейстера прибыл весь цвет города. Дворяне, деловые люди, чиновники — с жёнами и без. Все с подарками. Гости не то чтобы нарядные — всё ж таки к больному прикатили, но солидные. Господа в сюртуках и мундирах, дамы в строгих дорогих платьях.
Я зашёл в дом с чёрного хода. Офицер Митюша опять удивил — дал от щедрот своих перстень с печаткой. Амулет простенький, но годный. Кто его наденет, того перестают замечать. Сразу видно, столичный инкогнито работает на серьёзных людей. Не знаю, кто конкретно его собирал в дорогу, но он точно не поскупился.
Эх, а нас тут, в провинции, за каждую мелочь щемят! То нельзя, это нельзя, амулетик надеть — ни-ни! А тут вон чего…
Бомбу мне тоже вручил офицер Митюша. Бомба солидная. Глянешь, сразу ясно — такая дура рванёт, только клочья полетят.
«Не беспокойтесь, это только для вида, — сказал Митюша, — там динамиту на медный грош. Один дым и треск, и ничего боле. Но нам ведь больше и не надо?»
Сам офицер Митюша тоже явился на именины господина полицмейстера. Пришёл как подобает, в блестящем гвардейском мундире, под своим настоящим именем. Поди не пусти такого красавца. За ним робкой тенью семенил слуга в сером сюртучке, тащил за барином всякие нужные мелочи. Всё как задумано.
Притаился я в укромном месте, откуда видно всё, и стал ждать сигнала.
Вижу, машина подкатила — одна из двух, что есть в городе. Авто прекрасной эльвийки, хозяйки борделя. Из машины выбрался сам глава общины эльвов — господин Левикус, за ним хозяйка — прекрасная эльвийка. Вслед за ними вышла девица-секретарь. Очень скромная, в сером платье, личико прикрыто серой же вуалькой, в руках сумочка-несессер. Из несессера торчат спицы и свешивается кончик цветной нити.
Среди прочих прибыл бизнесмен Алексеев собственной персоной. Спокойный, как будто ничего не случилось. Ни Федьки, ни Ерошки с ним нет. Вообще один прибыл, без жены. Я узнал — супружница есть у него, но с ним не живёт. Служит в столице, при государыне — любимой фрейлиной.
Наконец все собрались. У дома пристроились коляски, старомодные кареты; антикварная машина приткнулась сбоку, чтобы не пугать лошадей.
Я подождал ещё, убедился, что все на месте.
Потом тихонько двинулся на позицию. Крадусь тёмным коридорчиком, тихо-незаметно…
— Ах! — девичий писк.
Блин. Понадеялся на амулет, прошляпил девчонку. Прямо на меня вылетела.
Смотрю, а это дочка полицмейстера, Лизавета Ивановна. Ухватила меня за руку: