— Ты уже и там побывала? — подначила я черную драконницу.
— На экскурсию водили, — скривилась Ариса, — И не смотри так удивленно, это обязательная программа для всех отпрысков старшей и побочных семей. Чтобы знали свое место, некоторых даже оставляют на ночь в воспитательных целях, чтобы лишний раз подумали, прежде чем позорить клан своим недостойным поведением.
Я непроизвольно громко икнула. Ну, ничего себе у них порядочки! Убиться можно.
— А где наш синий друг?
— Ханган? — уточнила Ариса, — Если ты о нем, то он перебрался в шахнира.
— Как он?
— Терпимо, — драконница покосилась на мальчишку, — А это, как я понимаю, тот самый.
— Ариса, я бы попросила, — я встала и с вызовом посмотрела на нее. Честно сказать, трудно выглядеть внушительно, если ты собеседнику под мышкой умещаешься, но если уж понадобится, пойду в ва-банк, хотя это и рискованно, — Его зовут Чисс.
— Я знаю, как его зовут, — скривилась Ариса, — Уж ты постаралась, чтобы я запомнила.
— Как я понимаю, вы Ариса Дай'Магриард, — вслед за мной поднялся мальчуган и оттеснив меня в сторону, встал напротив драконницы.
— Пф, а мальчик-то с гонором, — фыркнула драконница. На ее благородном лице появилось крайне-высокомерное выражение, от которого у меня все зубы заныли, — Не наглей, смесок, иначе не посмотрю, что короткохвостый, все когти пообломаю.
— Вы мне никто, — холодно процедил Чисс, — и значит, ничего сделать мне не можете.
Ариса гневно сузила изумрудные с вертикальными зрачками глаза.
— Я старшая самка побочной семьи Дай'Магриард, уродец, а это значит…
— Это значит, — нагло перебил ее драконыш, — что все вопросы моего воспитания вы должны решать с моей мамой или ее наставницей. Сами же вы не имеете на это никакого права.
— Ах, ты…, - лицо драконницы покрылось мелкими черными чешуйками. Она стремительно начала трансформироваться.
— Ариса!!
Я заслонила собой ребенка. Драконница дышала тяжело и часто. Прямо на глазах она теряла свою человечность. Это происходило не так как у Лассаиндиара, все стадии трансформации можно было рассмотреть в мельчайших подробностях. Никакой дымки или тумана, Ариса действительно трансформировалась, постепенно превращаясь из человека в прямоходящего ящера с крыльями. А дальше и до истинной формы недалеко. Вот там будет и марево, и туман, и дымка — на выбор.
— Ариса, пожалуйста. Он же еще ребенок, — и уже Чиссу, — Смени тон, Чисс, она все-таки старше тебя и на много. Прояви уважение.
Драконыш поджал губы и упрямо вздернул подбородок.
— Чисс, ты меня слышишь? Извинись перед Арисой.
— Я не буду просить прощения у этой самки.
— Чисс, мне не нравится, как ты себя ведешь. Извинись.
— Не буду, — заупрямился он, чем сильно меня рассердил.
Я повернулась к, надувшему губы, мальчишке.
— А ты неплохо водил меня за нос, претворяясь взрослым самостоятельным мальчиком. Теперь я вижу, что ты всего лишь упрямый, вздорный мальчишка. Твоя мама попросила, чтобы я позаботилась о тебе?…. Что ж, пора заняться твоим воспитанием.
— Я не буду извиняться, — уперто заявил Чисс и даже отвернулся от меня.
Ах, вот как!
— Хочешь, чтобы я тебя отшлёпала? — нейтральным тоном спросила я.
Ребенок наивно захлопал глазками и спросил:
— А что такое — отшлепала?
Вида не подав, что удивилась — взяла его за руку и повела в лес.
— Сейчас и узнаешь.
Мы вернулись минут через пятнадцать. Чисс, красный как рак, потирал отбитые ягодицы, и выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Он сбивчиво попросил прощения у Арисы, которая, — что неожиданно — тоже извинилась, после чего, не поднимая глаз, попросил оставить их наедине, буквально на несколько минут. Я не стала спорить, и пошла посмотреть, что там делают наши гигантские насекомые. Уж очень азартно они разрывали какую-то яму — как бы нору брынга не потревожили. Эти огромные вонючие черви любят селиться у рек, и хотя не опасны, воняют, как протухшее мясо, что само по себе неприятно.
— Что делаем?
Существа синхронно обернулись и затрясли членистыми лапками, выражая крайнее возбуждение.
— Мы нашли фучагу.
— Фучагу? Это еще что такое?
— Фучага — блуждающий корень. Если его изловить, а потом привязать к нему сигнальное заклинание, он может привести нас к светлому источнику.
— А зачем вам источник?
Насекомые погрустнели. Фасеточные глаза потухли, головы поникли, от чего существа стали похожи на засохшие стручки фасоли, скрюченные и неприглядные.