Да, девочка, будь ты постарше… Годков так на шесть — восемь… Ну да ладно, молодость — это такой недостаток, который быстро проходит. Но не буду врать, что неприятно. Приятно. Правда, не более того — уж слишком ты еще для меня мала.
Надеюсь, на сегодня все с посетителями, а то я уже уставать начал, от немалой, как выяснилось, своей популярности. Гостей не так и много, но… какие же они все непростые…
Глава 30
Проклятый Внутренний Мир… Он богат и густонаселен, но попадать туда, честно сказать, я утомился. Первоначально, медитация не дала результатов. Нет, полезного я узнал немало: посторонняя субстанция в чакросистеме, она даже ощущалась по–другому, нежели энергия моего тела. Правда, я могу ей управлять, с некоторыми усилиями, естественно, и концентрацию надо постоянно поддерживать — но могу. Еще дырка в брюхе, выглядящая неплохо, и обещающая в скором времени зарасти. Щель в печати, или, вернее, то место, где ей полагалось бы быть, тоже обнаружилась, проникнуть в саму конструкцию не получилось, но и биджу с ней, не за тем тут пыжусь. Состояние организма, в целом, неплохое, но как же попасть в этот долбанный Внутренний Мир?! После полутора часов бесплодных попыток, я уже готов был испытать проверенный способ — а именно, привести себя в бессознательное состояние. Башкой, что ли, об стену побиться? Не факт, правда, что поможет — еще в прошлой жизни говаривал мне инструктор по рукопашному бою, в школе егерей: «у тебя, дескать, Штайнер, на плечах не голова, а гранитное ядро для катапульты». Что интересно, подобные выражения приходилось слышать потом и от преподавателей в Академии магии, особенно по тем предметам, которые предусматривали серьезные математические расчеты… Да и это тело, судя по всему, отличалось крепостью вышеупомянутого органа, так что, неизвестно еще, помогло бы.
Но портить казенное помещение не пришлось.
Как там говорил Минато?
… Внутренний Мир — отражение твоей души в твоем же теле. И если твои слова правдивы, тебе досталось тело моего сына и его память, и ты можешь всем этим пользоваться…
Отражение души… Невозможно увидеть свою душу, однако, отражение ее в теле… Я знаю, что это возможно, я был в этом месте, значит, смогу попасть туда снова. И, похоже, что он все–таки привязан к телу — душа–то у меня своя, насколько я разобрался в том, что произошло со мной.
Но, кажется, есть идея: мана. Кровь мира, энергия сущего. Она пронизывает все, и мое тело, и мою душу в том числе. И если во время медитации сосредоточиться на частице маны, стать частью того потока… Громко сказано, хех! Хорошо, частью того тонкого ручейка энергии мира, что я способен принять — может быть, получиться снова найти это клятый Внутренний Мир?
Я попробовал.
Ну, что сказать, человек я терпеливый, и в последующие несколько часов узнал о себе много нового. Исследовал все чакроканалы, насквозь просветил свое тело, познал такие глубины головной боли, каких не бывало даже после многодневных пьянок в прошлой жизни, даже той, когда мы, с еще парой «счастливчиков» вроде меня поминали павших друзей, сослуживцев и весь оставшийся в Западных пустошах доблестный четвертый легион Его Императорского Величества Первой Западной армии. Мы, помнится, тогда, дайте боги памяти, недели три сосали сивуху в трактире, недалеко от форта, где прежде базировался наш легион, пропивая жалование, наградные и премиальные — денег хватало, не хватало духу протрезветь…
Некстати накатили воспоминания…
Обучение в академии магии окончено, и вот я уже маг, служу в доблестном четвертом легионе западной армии. Моя вторая полноценная военная кампания.
Народ кочевников–скотоводов с западных пустошей снова собрался в набег на границы империи. Они проделывали подобное примерно раз в десять–двадцать лет: среди их многочисленных вождей появлялся харизматичный лидер с надлежащей родословной, резал глотки конкурентам на место верховного вождя, собирал в кулак многочисленную родню, подтягивал союзные рода и поднимал военный бунчук, после чего к нему присоединялись остальные племена. Дальше следовало нападение на ближайшего соседа — сиречь Империю, боевые действия, разной степени интенсивности и успешности, после чего, когда у них выбивали самых боевитых, кочевники отступали, и все возвращалось в обычное состояние — ни войны, ни мира.