— Вы, матрос–сан, сказали, вам в команде люди нужны? Мой хороший друг, почти брат, он давно мечтал ходить в море!
— Такой же малолетка, как и ты? Не интересует…
— Нет, что вы! Рьюпу уже взрослый, он сильный и ловкий, и вам пригодится! Он все умеет: варить супы и кашу, мыть палубу, чистить нужник, а если вы, матрос–сан, по роже ему съездите — он только счастлив будет! Если он вам подойдет — порекомендуете меня на тот корабль?
— Если подойдет, то подумаю…
— Пойдемте со мной, матрос–сан, я отведу вас к нему! — я улыбнулся моряку самой широкой и доброй улыбкой, какую мог выдать — Рьюпу будет счастлив.
— А сам он что, безногий?
— Он отдыхает, и как проснется и увидит меня одного, может решить, что я шучу над ним… Пойдемте со мной, тут недалеко…
… — Хм, да, действительно, взрослый. А чего не шевелится?
— Так вина выпил и на солнце уснул, голову напекло. Но он всегда мечтал стать моряком!
— Подойдет. Забирайте его, парни, да пошевеливайтесь, капитан с минуты на минуту вернется. А ты, малец, иди на «Лепесток Сакуры», спроси там Хидеяки Рюто, и скажи, что Отомо Шики с «Синего Цветка» просил за тебя. Кстати, а что твой дружок под бревнами делал?
— Да живет он тут…
Глава 32
Нет, все–таки, море — это не мое. И корабли — не мое. А конкретно взятое трухлявое корыто, не развалившееся до сих пор, по моему мнению, только оттого, что его птицы засрали — тем более не мое. «Лепесток Сакуры», ну надо же… А его, это самое корыто, еще и нагрузили так, что лично мне было решительно непонятно, как оно до сих пор не отправилось хлебать воду, просто утонув на радость крабам, под тяжестью груза.
На судно устроиться удалось легко, скорее всего, даже рекомеН-дация того самого Отомо Шики, не понадобилась бы. Ибо, как удалось выяснить в первые же дни плавания — брали всех. Хозяин судна, он же его капитан и штурман, одержим был грехом стяжательства, и экономил на всем, в том числе и на команде, и слава о столь рачительном хозяине летела по портовым городам и рыбацким деревням. От такого подхода к делу, комплектовать команду ему приходилось всяким сбродом, так как толковые моряки наниматься в этот плавучий бардак не стремились, и капитану волей–неволей приходилось замещать качество количеством, нанимая в рейс всякий портовый сброд, имевший хоть мало–мальские необходимые ему навыки. Как по мне — получившийся в итоге плавучий дешевый притон далеко бы не уплыл, разве что, на дно, но костяк команды все же существовал, их хозяин судна не обижал, платил, видимо, достойно, они даже питались из своего котла, и жили в отдельном кубрике. Ну а всех прочих… Я вот, например, был нанят на должность младшего матроса за двухразовое питание, и, собственно, проезд к месту назначения. Тут же мне нарезали обязанности, круг которых оказался довольно широк: от помощи на камбузе, до трюмных работ, штопки парусов, мытью палубы, ну и так далее.
Тем не менее, гнилой «Лепесток», перегруженный скобяными изделиями, бухтами канатов, стройматериалами и прочим всяческим хламом, и с командой, на три четверти состоящей из портовой шелупони, шел в нужном мне направлении, и я был почти счастлив.
Почти, это потому, что море — это не мое. Укачивает, опять же.
Врастание в дружный рабочий коллектив тоже прошло хорошо (для меня) и безболезненно (опять же, для меня).
Мой напарник, еще один младший матрос, парень, лет пятнадцати на вид, чьего имени я узнать так и не удосужился, при первом знакомстве был невежлив. Оценив мои худосочные стати и не слишком впечатляющий рост, он сплюнул мне на сандальку, и сообщил, что, поскольку я молодой, а он уже бывалый морской волк, то работать буду я, а он пойдет и вздремнет в трюме. И вообще, обязанностей, по сравнению с тем, что говорил мне кэп, у меня отныне прибавилось, потому как молодые должны шустрить, а старички — отдыхать, ибо так велели Ками, и вообще, таков древний морской обычай. А если я буду так щедр, что половину своей пайки стану отдавать ему, то сохраню целостность своего организма, ведь если, не дай мне Амиками Аматэрасу, заартачусь, или пойду ныть к капитану или боцману, то он (грозный морской волк) мне матку вывернет.
В общем, четко сформулированное деловое предложение.
Вот люблю таких людей! Прямо и честно, не тая камня за пазухой, сказал в лицо, что думает, выложил мне, как на ладони, все свои надежды и чаяния.
Я, в ответ, выдвинул свое, предложив ему поцеловать меня в филейную часть, после чего, дождавшись, когда он замахнется, донес до него свою позицию более доходчивым способом. А именно, внес ему весомый аргумент слева, в подреберье, и, когда мой оппонент скрючился, вручил ему еще и по уху — не жестокости ради, а вразумления для. Паренек сначала уселся на пол, потом улегся, немного повыл и подрыгал ногами, затем ему, вроде, полегчало.