Целительство — не моя профильная специальность, я как–то больше наоборот, ломать и портить чужие организмы учился, неважно, руками, всякими железками или магией, но касательство, однако ж, к костоправам имел: все–таки на войне и в походе маг сам себе аптечка. Да и товарищам как в помощи отказать — сегодня ты спасешь кому то жизнь — завтра он прикроет твою спину. Ну, а молодое пополнение и новобранцы обычных пехотных рот нашего легиона обеспечивали мне постоянную практику на протяжении всей моей службы: то на марше какой–нибудь обалдуй ногу засунет в тележное колесо, после чего она начнет сгибаться под новым, весьма интересным углом, то сложенного вдвое обозника принесут, которого в брюхо лягнул вредный ишак, то целый взвод юных клоунов ночью обожрется недозрелых фруктов на ближайшей ферме, и пронесет их так, что следующую пару дней штаны им, в принципе, можно не одевать вообще, то ротного повара искусают свиньи… Продолжать можно бесконечно — и это в мирное время! А о боевых повреждениях и говорить нечего — целителей в армии всегда мало, и подменяют их, зачастую, боевые маги. Практика была богатой (хотя несколько однобокой), а вот теории остро не хватало — и я буду рад это исправить!
Так что в первый же день я работы я попросил у Хатеми пособия — какие есть — по анатомии и физиологии человеческого организма — вдруг тут обнаружили что то новое, неизвестное медикам империи, да и просто было интересно.
Посетителей у Хатеми было немного: пара детей с небольшим отравлением, горожанин с ожогом от кипятка и его жена с большим синяком на лице, и прочие не слишком серьезные случаи, поэтому большую часть времени Хатеми могла посвятить мне — работы для помощника тоже особо не было (подай–принеси–прибери–сходи–позови–помой не в счет). Рассказывала она много и интересно, а я учился.
Первый интересный пациент к ней поступил только три недели спустя, после моего трудоустройства — им оказался взрослый шиноби, дзенин, с раздробленным в труху коленом. Как его звали, мне не сказали, но при операции я присутствовал. Оказывается, здесь тоже используют ритуальную магию при операциях! При помощи различных пентаграмм и магических жестов, Хатеми рассматривала пораженный сустав и проводила дезинфекцию, а так же некоторые манипуляции с самим суставом — фуиндзюцу — техника печатей, так это тут называлось. Я часа четыре смотрел, как она складывает раздолбанный паззл, в который превратилась коленка этого неудачника — нет, все–таки до полноценного целителя мне далеко. Значит, есть куда расти, какие мои (здесь) годы! Наблюдать, что именно она там вытворяет с помощью магии, я не мог — не хотелось раскрывать раньше времени способности, правда, было то этих способностей…
Хотя… в магии мой прогресс уже довольно велик — энергоканалы тела больше не превращались в вареные макаронины, после медитации, «троллья шкура» получалась все лучше и лучше — все таки навыки концентрации тоже улучшались, да и резервы маны развивались — хотелось бы конечно чтобы побыстрее, но что есть — то есть. Кстати, буквально на днях мне впервые хватило сил произвести первое боевое плетение — небольшую молнию я всадил в ручей (заодно и рыба повсплывала, ужин, однако!) — это меня истощило, но счастье было велико. Результаты могли быть не такими скромными, но ману из организма постоянно тянула на себя печать, *** печать с *** демоном! Нет, местная ритуальная магия — как ее там… Ху… Нет, фуиндзюцу, да, точно — на ней стоит сосредоточиться в первую очередь — когда я доберусь до академии, ее учителей и ее библиотеки.
Пару раз ко мне во время работы приходил Юки Яманака, интересовался житьем, зазывал в гости, дескать, Ино приглашает, но времени катастрофически ни на что не хватало — две тренировки в день, работа, медитация, еще и чтение книг — на сон то оставалось часа четыре — пять.
Эх, почему в сутках всего двадцать четыре часа? Было бы тридцать или сорок — как было бы хорошо!
В общем, время до поступления в академию я проводил с пользой. Ручные печати Хатеми, кстати, мне показывать не стала — в академии покажут, сказала она мне, да и пофиг, есть пока чем заняться.
На пятую неделю работы, когда я сидел на подоконнике второго этажа клиники (сама она представляла собой П-образное трехэтажное здание, расположенное недалеко от центрального района Конохи) и листал выполненный в красках атлас по анатомии — делать было все равно больше нечего — ко мне подошла Хатеми, уселась рядом и молча уставилась на меня.
— Вы что–то хотели, Хатеми–сан? Я выполнил все, что вы мне поручили.
— Я знаю Наруто. Я бы хотела поговорить с тобой о другом. Что ты скрываешь?