Через десять минут мотоцикл остановился. Она осмотрелась. Он привёз её к Арт-скверу.
Не так давно на пятачке между цирком и музеем искусств поставили несколько необычных красочных скульптур, построили круг-арену уличного театра, вкопали скамейки и установили под навесом настоящее раскрашенное во все цвета радуги пианино. Получившееся пространство нарекли Арт-сквером и превратили в место культурного отдыха.
Он помог ей слезть с мотоцикла и снял с неё шлем. Она вертела головой, пытаясь понять, действительно ли она находится там, где находится. Мотоцикл исчез. Она попыталась придумать правдоподобную историю о том, как она оказалась здесь. Но находилась ли она в этом здесь? И находилась ли вообще хоть где-нибудь?
Он взял её за руку и отвёл к уличному пианино, сел за клавиши. В невысоком амфитеатре арены дети играли в красочки. Он опустил пальцы на клавиши. Возникла мелодия. Чистая, но с каким-то неуловимым изъяном, примесью Мурки к Лунной сонате.
Она опёрлась на пианино и наблюдала, как он играет. Она чувствовала вибрацию корпуса мышцами живота. Дети затихли. Мелодия звучала, поднимаясь вверх и растекаясь невидимым облаком. К Арт-скверу начали стекаться люди. Мелодия набрала силу и вошла в разбег. Люди плотным кольцом окружили пианино и музыканта. Усиливающаяся вибрация щекотала живот изнутри. Мелодия спиралью уходила в небо, ускорялась и усложнялась. Мир вокруг замер в ожидании. Все звуки исчезли. Существовала только мелодия. Простенького уличного пианино.
В ноте от кульминации, когда люди были готовы рассечь воздух стаей нелепых птиц, музыкант обратился в ворону и взмыл в синий зенит.
Мелодия умерла мгновенно, не оставив после себя ни эха, ни отзвука. Люди растерянно ощупывали взглядами окружающие лица, пытаясь вспомнить по какому поводу они все собрались. Пианино молчало. Девушка жалась к раскрашенному боку инструмента. Всё больше взглядов останавливалось на ней.
С неба на крышку пианино упала сероглазая птица.
Дети затеяли игру в салочки. У кого-то из взрослых зазвонил телефон. Кто-то вспомнил, что торопится. Кому-то стало скучно. Через тридцать секунд в Арт-сквере остались только играющие дети, девушка и ворона.
Ворона встряхнулась и посмотрела на девушку дымчато-серым глазом. Та, не мигая, смотрела на птицу. Ворона впорхнула, растёклась в воздухе, и перед пианино возник прежний мужчина.
– Ты в порядке? – он подавил желание прикоснуться к ней.
– Ты и в животных можешь? – её голос был тих.
– Не во всех. Только улично-городских. – он сделал к ней осторожный шаг. – Крысы, вороны, воробьи. Собаки с кошками.
– На дамбе?..
– Да.
Она села на стул у пианино.
– Теперь ты уйдёшь? – он заглянул ей в глаза.
– А я могу?
Они сидели на лавочке в парке. Он баюкал её в объятиях. Она молчала. Она позволяла событиям происходить.
– …в мире столько вещей недоступных стандартному обывателю…
– Отпусти меня.
Он разжал руки. Она встала.
– Я домой.
– Я могу тебя подвезти.
– Не надо.
Он смотрел, как она уходит по аллее в красно-рыжих пятнах солнца.
8 глава
Солнце ушло за горизонт в одиннадцать. К двенадцати окончательно стемнело. Она готовилась ко сну, когда раздался настойчивый стук в стекло. Она посмотрела в окно. На жестяном карнизе сидела ворона. Заметив внимание девушки, птица постучала ещё раз. Девушка открыла створку окна. В комнату проникли влажная прохлада и далёкое соловьиное пение.
– Я не пойду с тобой. Я устала. Мы целый день прыгали по жаре, собирая данные для схемы геологического разреза. И завтра целый день то же самое.
Ворона каркнула и ударила клювом по жестяному карнизу. Тонкий лист металла загудел подобно колоколу. Ворона каркнула ещё раз и снова ударила по карнизу. В квартире сверху зашевелились соседи.
– Прекрати, – девушка махнула на ворону рукой. Громкое «кар» и удар клювом по жести. У соседей сверху открылось окно.
– Прекрати! – девушка сжала воронье горло и тут же ужаснулась сделанному. Птица смотрела на неё с ехидным вопросом в серых глазах.
– Эй, ненормальная! Отпусти животину! – послышался сверху грозный голос соседа.
Девушка разжала пальцы и отпрянула вглубь комнаты. Ворона встряхнулась и спланировала вниз. Окно соседей закрылось.
Она сидела на ковре, обнимая колени, представляя, как прямо сейчас по улицам едет машина с рослыми санитарами, едет за ней. С улицы послышался свист. Она вздрогнула, но осталась сидеть. Свист повторился. Она осторожно подошла к окну. Внизу на асфальтовой дорожке стоял знакомый мужчина и призывно махал рукой. Она кивнула, откуда-то зная, что он её прекрасно видит.