Девушка шла домой через знакомое до последней трещины пространство. В этих краях она выросла, по этим тротуарам её катали на санках. Всё знакомое и родное. Ликероводочный завод, сквер с бетонной стелой. Она шла вперёд. Там во дворах – бывшая школа, бывший детсад, бывший двор. Желание свернуть вспыхнуло настолько сильно и ярко, что защемило в груди. Вернуться на пару минут, прикоснуться к ржавой лесенке… Усилием воли девушка подавила приступ ностальгии. До дома предстояло ещё идти и идти. Шаг за шагом по улице из хрущёвских пятиэтажек.
Она прошла последнюю жилую остановку, дальше только промзона и заводы, когда рядом с ней затормозил ещё один автомобиль. Водитель вышел из машины.
– Садись – подвезу, – незнакомец, мужчина «глубоко за сорок», закурил.
– Я не буду с Вами спать, – девушка настороженно держала дистанцию.
– Больно надо! – мужчина обнажил в улыбке зубы. – Садись, говорю, пока не передумал. Не обижу.
Мужчина сел за руль и пару раз негромко бибикнул. Девушка, посомневавшись, неловко упала на заднее сиденье и хлопнула дверцей. Машина тронулась с места.
– Мне…
– Я знаю, куда тебе надо. Мне в соседний подъезд. – Мужчина посмотрел на девушку через зеркальце.
Её покинули последние сомнения в благонадёжности водителя. Она приняла его за одного из многочисленных знакомых мамы.
– Не страшно одной ночью по улицам шастать?
– Нет.
– А если обидят? Сама же знаешь, какой у нас город.
Девушка скорчила пренебрежительно-скучающую гримасу. За окном проплыли светящиеся красными лампочками трубы алюминиевого завода.
– Эх! Была бы ты моей дочкой – выпорол бы, чисто профилактически.
Оставшуюся часть пути они молчали. Она смотрела в окно, он недовольно курил.
Она сидела на паре и слушала монотонный голос лектора.
– Летоисчисление города начинается с постройки деревянного острога на землях шорцев, иначе кузнецких татар. Точное местоположение первого острога не известно. Существует несколько версий…
Она подавила зевок и потёрла закрывающиеся глаза, сказывалась ночная прогулка. Её одногруппники в большинстве своём записывали лекцию. Из оставшихся кто-то читал, кто-то зависал в интернете; двое за спиной девушки резались в морской бой, откуда-то доносился слабый запах лака для ногтей.
– Постоянное поселение было основано в 1628 году после выхода приказа о распашке земель под хлеб. Казаки, приехавшие служить на год, в результате этого приказа, остались в остроге и стали первыми славянскими поселенцами на территории нашего города.
С задних парт послышалось неразбочиво-саркастичное высказывание кого-то из парней. Преподаватель сделал вид, что ничего не слышал и продолжал монотонно рассказывать об основании и заселении города. Девушка легла на парту и закрыла глаза. Сознание плавно соскользнуло в сон.
Ей снился старый город на правом берегу Томи. Деревянный бастион на верхней кромке речной долины, возвышающийся над небольшим скоплением невысоких изб и домов. А за ними тонкой линией из небытия в небытиё тянулась стена из не ошкуренных брёвен, обозначавшая южную границу империи. За стеной шумела неизведанная, непокорённая, неосвоенная тайга.
Она проснулась от пронзительной трели звонка, ознаменовавшей окончание пары. Она собрала вещи и вместе со всеми вышла из аудитории.
Девушка спустилась на второй этаж и увидела нескольких одногруппниц у большой подробной карты города. Она подошла ближе. Контуры города напоминали истерзанную подкову или, как любил говорить один из преподавателей, штаны с вывернутым карманом.
– Да что в этом городе ловить? Ни работы нормальной, ни культуры, ни мужиков. Никаких перспектив, – высказалась одна из одногруппниц. – Хочешь жить нормально – вали, не задумываясь.
Девушка задумчиво провела пальцем по перекрестьям улиц. Одногруппницы активно обсуждали, в какой город лучше всего переехать после окончания учёбы. Лидировал Санкт-Петербург. Девушка вспомнила проспекты из сталинок расходящиеся лучами от вокзала. Прозвенел звонок, началась новая пара.
После пар она решила прогуляться. Осень в этом городе не часто радовала солнечной погодой. Девушка прошла через территорию второй горбольницы. К высокому кирпичному зданию прилепилась белая часовня с небольшим колоколом. Девушку всегда интересовало: в ней чаще молятся о даровании здоровья или об успокоении души.
От больничной ограды через обычный городской пейзаж тянулся неширокий тротуар. Девушка шла, впитывая всем телом остатки летнего тепла. Дворы одним глазком, из-за приоткрытой двери, выглядывающие на тротуар, прятались в тополиных тенях. Люди шли ей навстречу и обгоняли. У каждого из них были важные или не очень дела. У каждого было серьёзное сосредоточенное лицо. До праздного ленивого расслабленного вечера оставалось слишком много времени.