С игровой площадки доносились крики детей. Солнце светило во всю мощь. Купол часовни отбрасывал солнечные зайчики. Женщина внизу махала руками.
Он взмыл в небо свечкой. Внезапно затвердевший воздух резанул по глазам. Дети на игровой площадке восхищённо затихли. Женщина перекрестилась и вошла в часовню.
11 глава
Она шла по одной из улиц Запсиба. Солнце балансировало на горизонте. Она знала, что слишком засиделась у подруги, и теперь добраться до дома будет весьма проблематично. После восьми вечера с Запсиба невозможно уехать на автобусе. После девяти прекращали работу троллейбусы. Последняя электричка уходила в девять ноль пять. Стоит отметить, что НА Запсиб транспорт ходил до одиннадцати, а иногда и до двенадцати часов ночи.
Запсиб вообще был весьма оригинальным районом. Чего только стоила железнодорожная линия, делившая его на две части. Через линию существовало только два автомобильных переезда в начале района и в конце.
На Запсибе имелась полноценная железнодорожная станция. Электрички ходили до вокзала через Топольники и Водную.
На Запсибе находился центр временного содержания малолетних преступников.
На Запсибе британцы снимали документальный фильм о наркотике «Крокодил», который, если верить слухам, изобрели на печально известной Горьковской.
На Запсибе стены домов исперещены отметинами давних кислотных дождей.
На Запсибе трамвайное кольцо во дворе многоэтажки.
В городе Запсиб считался самым суровым и брутальным районом. Его уважали и побаивались.
Она шла по Запсибу и не понимала, почему о нём ходит столько угрожающих легенд. Тихий, зелёный, уютный, без огромных торговых центров. Семьи с детьми. Гуляющие подростки. Бабушки на лавочках у подъезда. Она бы не отказалась здесь жить.
Она остановилась у заброшенного корпуса больницы. Над крышей высокого здания, этажей десять, не меньше, кружила стая ворон. Сначала стая двигалась хаотично. Затем незаметно и плавно птицы слились в широкое чёрное кольцо. Кольцо вытянулось вверх, формируя узнаваемую воронку.
– Прекращай выпендриваться, – тихо сказала она.
Он услышал.
От вороньей спирали отделилась чёрная клякса. Воронка тут же рассыпалась. Клякса спланировала вниз, постепенно превращаясь в большую ворону. Птица зависла перед лицом девушки, расплылась и превратилась в молодого мужчину.
– Ну как? Я знаю, тебе нравятся эти книги. – Его лицо начало меняться, приобретая черты…
– Так книги, а не фильмы.
– А это не одно и то же? – его лицо стало прежним.
Она улыбнулась: «Давно тебя не было».
– Две недели, – он закурил.
– Одну шестую лета.
Солнце исчезло за горизонтом. Он затянулся и выдохнул дым.
– Как домой добираться думаешь?
– Не знаю. Пешком или на попутке.
– Чтобы тебя где-нибудь пришибли?
Она фыркнула.
– Ой! Абашево пугают Запсибом. Запсиб – Абашевым. На Пятой ферме рассказывают ужасающие истории о Новобайдаевке. В Новобайдаевке не советуют гулять по Пятой ферме. Центр боится всего вышеперечисленного и Форштадта, который избегают все без исключения. Была я везде и в разное время суток. Нормальные люди. Не без особенностей, но адекватные.
Небо окрасилось в оттенки розовато-оранжевого.
– Твой опыт не показатель. Ты везде ходишь как у себя дома. Потому и не трогают.
– Значит, не пришибут.
Он сердито бросил окурок.
– Может, погуляем? – она заглянула ему в глаза.
– Может и погуляем.
Он перешёл через дорогу и скрылся в молодом сосновом бору. При других обстоятельствах она бы не решилась войти после заката в незнакомый полудикий лес, но он с каждой секундой уходил всё дальше. Девушка посмотрела по сторонам и бросилась следом.
Он не обернулся, когда она его догнала, лишь на пару мгновений скосил глаза и закурил. Темнело. Пушистые сосны по обочинам медленно растворялись в сумерках. Светлая полоса асфальта путеводной нитью тянулась сквозь зыбь полутеней.
– Ты сердишься на меня? – она взяла его за руку
– Нет, – он высвободил ладонь.
– Мне уйти?
– Только попробуй.
Они вышли к небольшой группе многоэтажек. Ухоженные дворы уже опустели. Разошлись по квартирам даже заядлые картёжники. Он провёл её напрямую по протоптанным местными тропкам. В густой траве газона кто-то забыл красно-синий мяч. Из песочницы торчала полузакопанная кукла. За дворами отделённые забором тянулись к небу тополя. Из сумрака навстречу выплыли широкие ворота.
– Держись ближе. Там фонарей нет.
– А что это? – Её взгляд скользил по буйству растительности за забором.
– Сад Металлургов. Не отставай. – Он шагнул в ворота.