– А если они будут только выглядеть людьми?
– Я разберусь.
ЦУМ проплыл мимо и растворился за их спинами. Из-под моста через Абушку звучал детский смех. Он не сбавил шага. Он знал, этим детям уже нечем помочь. Они свернули во дворы. В тумане ощущалось смутное движение. Он насторожился и чуть наклонил голову, то ли прислушиваясь, то ли сканируя пространство. Она чувствовала неведомого покалыванием по коже. Он щёлкал зажигалкой. Иголочки переползли с плеча на грудь. Она пошла навстречу, потянув его за собой. Под ногами грязь, трава, разноцветные выкрашенные эмалью камни, сочные стебли. Они должны хрустеть под подошвой. Иголочки превратились в иглы. Он шёл за ней, не спрашивая. Кусок тумана впереди внезапно потемнел. Она ускорила шаг. В круг восприятия вывалился мужчина. На бледном, сливающемся с туманом, лице плясали по-детски растерянные глаза. Он отпустил её руку и закурил. Вокруг оранжевого огонька образовалась пустая сфера. Он с удовольствием затянулся и ткнул сигаретой в запястье мужчины. Тот вскрикнул и отскочил. Туман вокруг его тела рассеялся.
– Пережди до утра в подъезде, – он указал судорожно оглядывающемуся мужчине на незадомофонненую дверь, взял её за руку и они растворились в тумане.
Туман обычно приходил в город с реки. Глубокой ночью или поутру. Он медленно и мягко расползался от русла, наполняя до краёв долину. Он сглаживал все острые углы, давал глазам отдохнуть. У воздуха появлялся вкус. Город нежился под речными туманами, как под руками массажиста.
Существовал и другой туман. Он спускался с Холмов.
В парке горел костер. В окаймлявшей его полусфере укрылись с десяток ролевиков. К ним из стены тумана вышли к огню мужчина и девушка. На одежде пришедших блестели крохотные капельки росы. Народ у костра потянулся к текстолитовому оружию, причем хватались не за стальные рукояти, а за округлые лезвия.
– Вы ничего странного не слышали? – в голосе мужчины звучала хозяйская непринуждённость.
Десять рук указали в одну сторону.
– Спасибо, – мужчина сделал шаг назад и исчез в тумане. Девушка последовала за ним.
Кто-то подкинул в костер пару тополиных веток.
Туман с Холмов плотный и липкий опутывал улицы города. В этой гигантской паутине терялись и плутали неосторожные или просто неудачливые путники. Туман уходил, через час или десять и утаскивал за собой добычу.
Они нашли её на трамвайной остановке. Бледная молодая женщина прижимала к груди похныкивающий комок. В тумане проплыл силуэт тираннозавра. Чей-то сон.
Он достал сигареты и зажигалку. Женщина отшатнулась, крепче прижимая свёрток. От стен тумана отразился детский плач.
– Не надо бояться. Сейчас всё закончится. – Его голос был ласков.
– Не подходи! Даже не думай! – женщина пятилась, скаля зубы. – Не отдам!
– Он мёртв. Уже два года. – Он остановился.
– Я знаю. – Женщина ласково качнула кулек.
– Дома тебя ждут трое живых.
– У них отец есть, а у этого только я.
Он чиркнул кремнем зажигалки. Женщина шарахнулась в сторону. Огонёк погас, едва успев вспыхнуть. Он вздохнул.
– Ещё раз я тебя не найду.
– И не надо.
– Как знаешь. – Он развернулся и ушёл в туман.
Она осталась. Она не хотела уходить. Ей казалось, можно найти слова. А если слов не будет, остаться рядом, помочь нести ношу. Из тумана вынырнула рука с зажженной сигаретой. Предплечье обожгла боль. Кожа вновь обрела цвет. Рука выбросила сигарету, схватила её за запястье и дёрнула к себе.
На асфальте остался тлеть окурок.
Туман впитывал и отражал мысли, желания, страхи. Если пропавшего без вести хоть кто-нибудь помнил, если в эти мгновения, смотря в бельмо окна, думал о нём, у заплутавшего появлялся шанс.
Девочке было не больше восьми лет. За маленькой спиной болтался прямоугольный рюкзак. Она шла сквозь туман в школу. Школа исчезла, дом тоже. На всех подъездах перестали работать домофоны. И ни одного взрослого.
Он сел перед девочкой на корточки и заглянул в глаза. Она давно перестала плакать.
– Будет немного больно, – он достал новую сигарету.
– Ты вернёшь меня домой? – девочка смотрела на него без страха.
– Конечно! Давай руку.
Девочка протянула ладошку. Он затушил об неё сигарету. Девочка не вскрикнула, однако глаза вспухли слезами.
– Ну чего ты? – он погладил девочку по голове. – Всё закончилось. Утром будешь в барби играть. А сейчас спи.
Девочка закрыла глаза. С ресниц сорвались крупные капли. Тело завалилось набок. Он поймал девочку и отнёс её на траву.
Туман перемешивал город большой ложкой. Искривлял и тасовал улицы. Сворачивал пути и дороги в петли Мёбиуса.