– Знаешь, это начинает становиться скучным. – Он зевнул и окинул взглядом панельные дома за полем. Ему было очень неуютно так близко к границе.
– И что ты предлагаешь?
– Как ты относишься к гонкам?
– Ты действительно спрашиваешь?
– Да.
– Не знаю. Никогда не видела в живую.
Он хитро улыбнулся. Рядом возник мотоцикл.
На кроссовой трассе уже собирались пилоты с верными стальными зверями. Мотоцикл плавно превратился в автомобиль. Она посмотрела на пост организаторов.
– Ты зарегистрировался? – Она дёрнула его за рукав.
– Мне это ни к чему. – Он залез в машину и хлопнул дверцей.
Автомобиль лениво подъехал к линии старта. Она посмотрела на коричневато-рыжую в изумрудно-зелёном трассу и решила подняться повыше. Лучшие места на склонах уже занимали зрители. Многие сидели целыми семьями на разноцветных покрывалах. Кое-где жгли костры. Внизу на старте рычали машины. Облегчённые и укреплённые.
Она нашла взглядом его машину. Ядовито-красный кузов мелко подрагивал, что было странно. Она зажмурилась и потёрла глаза. Машина дрожала. Она дёрнула плечом, принимая всё, и то, что есть, и то, что будет.
Автомобили рванули с места. Зрители зашевелились. Ядовито-красная машина без опознавательных знаков ныряла в просветы, взлетала на взгорках, кружилась на поворотах. Она не заметила, как ладони сжались в кулаки. Вокруг шумело. Голоса смешались с моторами. Он пошёл на второй круг.
Экстремалы на мосту свернули верёвки и, выстроившись цепочкой вдоль края, активно болели. Наверно, они даже что-то кричали. Внизу огрызались машины. Он вырвался вперёд. Весь мир пульсировал в такт участившемуся сердцебиению.
Он пришёл к финишу первым. Она подпрыгнула и поймала несколько недоуменных взглядов. Он вышел и помахал ей раскрытой ладонью. Она помахала в ответ. Сквозь его машину проехал серовато-жёлтый автомобиль победителя.
Они возвращались той же дорогой, что и приехали, по Бызовскому шоссе и через Запсиб. И если в первом случае в этом была хоть какая-то логика, то во втором… До Центра быстрей и короче было бы добраться по Ильинской трассе. Он почувствовал её сомнения или, может, прочитал мысли.
– Не все дороги мне доступны.
Она скорее ощутила его слова, чем услышала. Они миновали жилые кварталы, проехали Садовую и Верхнеостровский поворот к Крепости, пересекли Дозовский мост. По нему рядом с потоком машин медленно тянулся поезд.
Под оранжево-жёлтыми лучами скользящего к горизонту солнца он провёз её по Металлургов и Кирова. Она видела родителей, гуляющих с детьми; студентов на лавочках, пьющих нечто неведомое, укутанное в непрозрачные пакеты; мальчишек в фонтане; суши меж палочками сквозь блики стекла.
Они смотрели картины городских художников, развешанные на стеклянной витрине музея искусств. Преобладали пейзажи. Из Арт-сквера доносилась простенькая мелодия уличного пианино. Она смотрела, как на его шее высыхают капельки пота, но не чувствовала запаха. Она словно невзначай дотронулась до его руки. Рука была тёплой. Он легко, едва заметно, сжал её пальцы и тут же отпустил.
От цирка до Универсама они дошли по длинному тенистому скверу. Она вспомнила, что в этом сквере любила читать книги её подруга с Запсиба. А в белом двухэтажном здании, когда-то существовал рок-клуб. Она однажды даже ходила туда на рок-фест. Правда, исключительно ради того самого одногруппника, но всё же. Кстати, по какому-то странному стечению обстоятельств в том же здании располагалось общегородское общество глухих. Хотя после, пусть и не долгого, соседства через стену церкви и ночного клуба, и стриптиза «Термит» рядом с крематорием, её это уже не удивляло.
Они сидели на берегу Томи. Она перебирала камушки. Он курил. Она наблюдала за ним боковым зрением. Ей нравился его профиль. Солнце никак не могло решить упасть за горизонт или повисеть ещё немного. Она подвинулась к нему и дотронулась до его бедра. Ладонь медленно заскользила вверх.
– Что ты делаешь? – он, чуть отклонившись, смотрел на её пальцы.
– Привлекаю твоё внимание, – она спрятала зрачки за ресницами.
– Я тебя слушаю.
– Не это внимание, – её пальцы нащупали замочек.
Он вздрогнул и отодвинулся.
– Ты меня не хочешь? – она вскинула взгляд.
– Хочу, но не так. Не как животные.
Её щёки налились краской. Губы задрожали.
– Только не думай, что я считаю тебя животным. – В его голосе слышалась паника. Он взял её ладони в свои. – Я хочу, чтобы всё было красиво. Нежные простыни. Ароматические свечи.
– У меня есть палатка, – он едва её услышал.
– Нет. Палатка тоже не подойдёт. – Он развернул её спиной к себе и обнял. – Давай просто посидим.