– Спасибо, – она не могла заставить себя поднять на него глаза.
– Аномалия, – он засунул руки в карманы. – Долго?
– Не особо.
– Ладно, у меня дела. Я к тебе на неделе зайду. – Он исчез.
Он не заговорил, не спросил о самом главном.
Она стояла, рассматривая землю. Она не могла заставить себя сдвинуться с места. Она знала. Раньше можно было делать вид, что самая очевидная догадка не может быть правдой. Можно было прятаться в неопределенности. Теперь она знала. И это знание поднимало волоски на её предплечьях.
32 глава
Они сидели в траве у «Стоунхенджа». Рядом горел костер. Она опиралась спиной на любимый столб, гладила его меж мохнатых ушей и смотрела, как луч прожектора с ЦУМа шарит по низким облакам.
– Саурон Бэтмена ищет.
Он пришёл к ней, как и обещал. Ожог на его щеке успел затянуться. Они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза.
– Если ты скажешь мне уйти, я уйду и больше никогда не покажусь тебе на глаза.
Она молча обняла его.
Ветер донес от Крепости отголосок мычания. За рекой мигал огнями Центр. Она гладила его по голове и загривку, зарывая пальцы в густой мех. Он исчез с порывом ветра. Её ладонь провалилась в пустоту. Она посмотрела на примятую траву. Далеко внизу на песчаной косе из большого чёрного автомобиля неслась неопределяемая музыка. Он шагнул из темноты за её спиной, сжимая в ладони дикую орхидею. Вниз по реке плыла лодка. Он сел рядом и протянул ей цветок. Она взяла и, не нюхая, воткнула за ухо.
– Представляешь, на горизонте, – она махнула рукой, указывая точное место, – вот прям щас поднимется ядерный гриб. Больно наверно будет.
– Странные у тебя мысли. Но не бойся, в этом случае ты умрёшь мгновенно. Это я буду долго мучиться.
– Ничего не странные. – Она подкинула в костёр тополиную ветку. – Мы в десятке приоритетных целей.
– Да на меня скорее метеорит упадёт.
– Ну, не зарекайся… – Она пихнула его плечом.
Столб согревал спину.
– А помнишь первый раз здесь?
– Я не специально. Кто ж знал?
– Странно всё-таки…
По низким облакам метался бледно-голубой эллипс. Они сидели, соприкасаясь плечами, и смотрели в огонь.
– Когда я была маленькой, один мамин сослуживец рассказал мне, что костер на самом деле живой. Что-то вроде волка. Мы даём ему жизнь, взращиваем из искр или тоненького рыжего лепестка. Мы кормим его, и он крепнет, отращивает зубы. Он служит нам, но только попробуй ослабить контроль… вырвется и сожрёт всё, до чего дотянется. Мы в ответе за каждый костер. И не стоит разводить его ради забавы, потому что каждый костер приходиться убивать. Голодом или водой.
– Красиво, но слишком печально.
– А ещё он говорил, что в этом мире всё живое. И река, и камень, и облако. Всё имеет душу.
– Это многое объясняет.
Музыку с косы заглушил грохот товарняка.
– А когда я был маленьким, мне никто не рассказывал историй. Меня вообще не особо любили. Сейчас с этим получше.
– Это наверно тяжело?
– Нет. Тяжело это, когда к тебе что-то присоединяют. Такая каша в голове первое время. Жуть.
– Иногда расти больно.
– Всегда.
Товарняк ушёл. Вернулась музыка. Кажется, это всё-таки был рэп. Огонь метался и скалил зубы. Он закурил от головни.
– Я мог её спасти, но…
Она поняла о ком он. Эта тема просто не могла не всплыть.
– Она бы всё равно это сделала. Не тогда, так лет через пять или десять.
– И всё-таки… я мог бы помочь ей как-нибудь иначе.
– Что толку сейчас это обсасывать?
– Просто, прости.
– Не за что прощать.
Она вспомнила, как мать каждый год исчезала на месяц, и родственники, не стесняясь присутствия ребёнка, обсуждали, кто будет оплачивать похороны. Родственники перестали существовать в её совершеннолетие.
В разрыве облаков мелькнул тонкий штрих метеора.
– Успела?
– Я никогда не успеваю. Да и что загадывать? Знаешь, почему мы так плохо живём?
– Ты про первое слово пришедшее в голову?
– Ага.
Они засмеялись на два голоса. Постепенно смех стих. Он выдохнул дым.
– Какая ты всё-таки классная.
– Ты мне льстишь.
Они смотрели в огонь. Машина уехала. Тишина осталась. Они сидели рядом плечом к плечу. Небо на востоке светлело. Над рекой плыли тонкие завитки тумана.
Неожиданно небо вспыхнуло белым. От зенита к горизонту толстым росчерком маркера мелькнула ослепительно золотая полоса. И небо темней, чем было.
Он выразительно посмотрел на неё. Она развела руками.
33 глава
Лето в городе подходило к концу. Пахло дождём и снегом. Город наслаждался последним настоящим теплом в этом году. Горожане суетились, спеша закончить летние дела: доотдыхать, дозагорать, посидеть у реки, перестать откладывать на следующий летний день что-то приятное.