Одной рукой накидываю капюшон на голову. Другой собираю и прячу под него разметавшиеся волосы.
— Еб твою мать, Дубова… — качает головой, словно в неверии. — Никогда раньше за тобой тупости не наблюдал. Не могу поверить, что ты связалась с зеком. Променяла меня, МЕНЯ, на это ничтожество.
— Единственное ничтожество здесь — ты, Крамор. — Говорю не скрывая вызова.
— Не заговаривайся, Саша, я пока добрый. — Кривая ухмылка перекашивает его лицо, когда он склоняется ко мне. — Но и моему терпению может прийти конец. Я все равно верну тебя! Мы будем вместе, потому что любим друг друга. Думаешь, я не понимаю, почему ты связалась с этим отбросом Быковым? — Зло сощуренные глаза прожигают меня. — Ты же мне просто отмстить хотела, вот пацан и подвернулся под руку. И сейчас выеб*ваешься из-за упрямства. Браво, Саш, ты меня уела.-
Говоря это, он поднял ладони и хлопнул два раза, а потом протянул их ко мне пытаясь обнять, но я оттолкнула их.
— Пора возвращаться к прежней жизни. — Заговорил он мягко. — Обещаю, больше никаких гулянок и загулов, никаких леваков. Все для тебя, Саш, сделаю. — Исхитрился схватить меня за подбородок и произнес убежденно. — Согласись, ты здесь несчастна: ни бабок, ни перспектив, одна безнадега. А я дам тебе все, что пожелаешь. Вместе мы сможем добиться успеха!
Я мотнула головой и освободилась. — Ты ошибаешься, Антон. Я счастлива здесь и сейчас, рядом с любимым человеком, большего мне никогда не было нужно. И единственное, что мне отравляет жизнь это — ТЫ.
— Нет! — Мотает головой как заведенный, совсем не воспринимая смысл моих слов. — Нет, ты просто не можешь его любить! Не можешь! Не верю! Ты меня любишь, я знаю! — Блестят его глаза словно у безумного.
Как же мне надоело повторять ему одно и то же, бог свидетель, что я старалась, но его упертость даже святого выведет из себя. Он буквально вывел меня из себя и я ткнула его в грудь.
— О какой любви между нами ты смеешь говорить? Если хочешь знать правду, Антон, последние годы меня воротило от одного твоего вида. Я ненавидела и презирала тебя настолько, что когда мы трахались, я всегда закрывала глаза, чтобы не видеть твоего лица. Каждая наша близость для меня была подобна акту насилия, каждый раз в душе я умирала от невозможности разорвать этот порочный круг, ведь ты просто не мог меня отпустить. — В эту минуту мне уже было море по колено, настолько он меня достал, что я вновь толкнула его в ярости. — Я, сука, дни и часы считала до того момента, как срок гребанного контракта подойдет к концу. И вот когда я наконец смогла вздохнуть свободно, почувствовать вкус жизни, ты объявился, и вновь умаляешь меня вернуться, обещаешь сказочную жизнь. Только мне ничего от тебя больше не нужно. Просто — исчезни уже наконец. — Перешла уже на крик.
— Заткнись! Я тебе не верю! — Крамор замахнулся правой рукой, без сомнений с намерением ударить, наказать меня за обидные слова, сказанные сгоряча.
Но он не успел ничего предпринять, так как Крамора снесло в одно мгновение.
Все произошло настолько быстро, что я сначала не сообразила, что именно случилось.
— Ты, бл*ть, на кого посмел замахнуться⁉ На кого, я тебя спрашиваю, у*бок⁉ — Вымораживающим до самых поджилок голосом обращался Лев к Крамору, которого повалив на землю, методично продолжал молотить своими пудовыми кулачищами по лицу.
Антон просто не мог ничего сделать против обрушившихся на него в один миг ярости и мощи моего Льва, даже выставить блок. Словно безвольная кукла принимал все удары.
Боже, он ведь не простит подобного… не простит!
А если травмы будут очень серьезными⁈ Леву же могут опять посадить…
Нет! Нет! Нет!
Нельзя этого допустить! Я не могу потерять Лёву!
— Лёва! — Бросилась я к нему, и со всей силы ухватилась за рукав куртки. — Лёва, хватит, пожалуйста! Не надо! Прекрати! — Умоляла его со слезами на глазах.
Похоже мой голос все же пробился до него, потому что в следующий миг он перестал бить Антона и повернул голову в мою сторону, разъяренный взгляд приобрел осмысленность, парень выпрямился и осмотрел меня, остановив свой осмотр на моем лице.
— Он… что-то тебе сделал? — Вылетает обеспокоенно со свистом.
— Нет. — Мотаю головой. — Нет, Лёва. Ничего. Пойдем домой, а? — Спрашиваю с надеждой, на самом деле я практически на грани истерики, в голове миллиард мыслей и одна другой хуже.