Наконец, мы пришли в небольшой зал, закопчённый и грязный. Шестеро человек, сидевших в разных углах зала, подняли головы при нашем появлении. Четыре из них были почти неотличимы от моих попутчиков — те же улыбчивые лица, те же правильные черты. Помимо них в углу комнаты сидели две девушки, похожие друг на друга как сестры: белая фарфоровая кожа, тонкие черты лица, маленькие ладные фигурки, черные волосы.
— Смотрите, кого мы привели! — радостно воскликнул один их попутчиков, — Знакомьтесь, это Саймон.
Меня окружил целый хоровод открытых добрых улыбок.
— Поешь с нами, Саймон, — улыбнулась мне одна из девушек.
Я медленно положил на какой-то ящик свой круглый похожий на аквариум шлем, и вместе со всеми уселся за ободранный стол, на котором уже стояла дополнительная тарелка для меня — грязная и запыленная. Кажется, я почти не удивился, когда одна из девушек поставила посреди стола пустое пыльное блюдо и мои сотрапезники начали проделывать над ним пассы вилками и ложками, как бы накладывая воображаемую еду себе в тарелку, а потом принялись с аппетитом уплетать пустоту. Вилки и ножи мерно поскрипывали по пустым пыльным тарелкам, челюсти двигались, тщательно пережевывая несуществующую еду. Мне показалось, что это высшая точка сегодняшнего дня. Полное сумасшествие. Я медленно отодвинулся от стола.
— Почему ты не ешь, Саймон? — удивленно спросил кто-то из них.
— Не хочется, — сдавленно ответил я.
Сухой щелчок — отодвигаясь, я задел ногой что-то, лежавшее под столом, и оно покатилось прочь. Холодея, я смотрел, как катится по грязному пыльному полу гладкий, чуть пожелтевший человеческий череп. Я медленно поднялся на ноги под удивленными немигающими взглядами сидевших за столом. Попятился.
— В чем дело, Саймон? Что-то не так?
Со скоростью, которой совсем не ожидал от своих измученных ног, я рванулся в открытые двери, ведущие обратно в коридоры станции.
— Саймон! Стой!
Поднимая клубы пыли, я мчался со всех ног к выходу со станции.
— ПОЙМАТЬ ЕГО! — гремело по всем коридорам.
Взгляд через плечо — и я понял, что проиграл. Мои недавние попутчики настигали меня скачками, с какой-то нечеловеческой скоростью. Несколько мгновений — и я уткнулся лицом в пыльный пол и закашлялся.
— Кошмар! Саймон, что ты творишь? — озабоченно бормотал кто-то из них надо мной, вдавливая колено мне между лопаток.
— Саймон, ты в порядке?
— Тебе надо отдохнуть, парень.
— Извини, Саймон, это для твоего же блага, — проговорил кто-то над моим ухом. Я почувствовал, как в шею вонзилась игла, едва ощутимый дискомфорт от вводимого лекарства…
«Только не это, снова» — успел подумать я прежде, чем все вокруг накренилось на бок и поплыло, увлекая меня куда-то в теплую тьму.
Глава 13
Кругом был свет. Он ослепил меня после темноты подземелья, когда мягкая бархатистая подушка умного геля вытолкнула меня наружу, в белый стерильный мир станции.
Несколько мгновений я стоял, опершись о стенку капсулы виртуальной реальности. Потом со всего маху пнул округлый гладкий бок капсулы.
— Сволочь!
— Что случилось, Саймон?
Я смущенно повернулся к отцу, который стоял в дверях, избегая смотреть ему в глаза. Мне было стыдно, что он увидел, как я ругаюсь и пинаю капсулу.
— Ничего, пап.
Уже несколько дней я не мог добить босса-дракона и получить истинную концовку. Мне не хотелось говорить об этом отцу, не хотелось разочаровывать его. Конечно, я мог бы соврать ему — он никогда не заходил в игру вместе со мной.
Он стоял в дверях, весь сморщенный, ссутуленный и мягкий, словно краб без панциря, и я вдруг подумал — может, он боится заходить в игру? Там же битвы и опасности и все такое. Мне стало жалко его.
— Все в порядке, я разберусь со всем.
Отец улыбнулся мне с какой-то хитрецой:
— Не выходит убить дракона?
Я развел руками.
— Ты же знаешь, что игра не даст противника, который тебе не по силам. Присмотрись к брюху, — и он подмигнул мне и развернулся, чтобы уйти.
— Пап! — он обернулся на мой голос, — Может… может давай вместе пойдем?
Чего я хотел от него? Чтобы он посмотрел, как я убью эту тварь? А может, я просто хотел, чтобы он погулял по необъятному волшебному миру, а не по одним и тем же тремстам метрам замкнутого помещения нашего отсека. Ведь когда-то же он играл?
— Не бойся, если вдруг появятся монстры, я их убью, — поспешно добавил я.
Он улыбнулся мне с какой-то горечью.
— Спасибо, Сай. Но я не пойду, ты и один прекрасно справишься.
— Но почему?
Я никогда раньше не спрашивал его об этом, и он немного помедлил с ответом, как будто подбирая слова.
— Теперь мне там кое-чего не хватает. Знаешь, есть воспоминания… — он замолк, а потом махнул рукой, мол, ну ты понял. Но я совсем ничего не понял и уже открыл рот, чтобы спросить, когда он еще раз улыбнулся, — и на этот раз он не показался мне таким уж беспанцирным, — и повторил, — Нет ничего, что тебе не по силам. Иди, разберись с драконом, сынок.
Я хотел было что-то еще спросить, но он уже скрылся за дверью. Его слова показались мне странными. Какие еще такие воспоминания могут быть в игре? Наверное, он просто боится… Но откуда он тогда знает, как разобраться с драконом? Если боишься, до дракона не дойти. Я пожал плечами, распахнул дверцу капсулы и снова плюхнулся на подушку умного геля. Мне не терпелось поскорее узнать, что же там такого у дракона на брюхе.
Когда я очнулся, вокруг была непроглядная темнота. Настолько густая, что не было никакой разницы — открыты мои глаза или закрыты. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где я, а поняв, я едва не застонал от отчаянья. Сон напомнил мне об уюте и безопасности родной станции, об отце… И где все это теперь? Далеко. Здесь даже темнота была не такая: пыльная, тяжелая, пахнущая какой-то маслянистой затхлой дрянью. Шатаясь, я поднялся на ноги и побрел вдоль стены. Четыре шага — угол. Еще три шага — угол. Еще три шага — накрепко запертая дверь. Еще шаг — угол. Меня заперли в тесной и темной каморке полной прогорклой слежавшейся пыли.