— Кажется, твои друзья его тоже не знают, — я кивнул на стоящих в дверях андроидов.
— ОНИ ИСЧЕЗЛИ! КАК ОНИ МОГЛИ ИСЧЕЗНУТЬ?!
— И Дедал не знает, — задумчиво подытожил я.
Тоби поднялся на ноги.
— Как такое возможно? Я знаю всю станцию. Должен знать. План станции в нашей общей памяти.
— Может, кто-то подправил план у вас в головах? Стер память о части помещений? В любом случае, — я коротко глянул на застывших в двух шагах от нас андроидов, — давай-ка двигать отсюда.
Тоби послушно побрел следом за мной, в глубину темной залы.
— На плане и правда пробел, — согласился он после небольшой паузы, — никогда не замечал этого.
— И кто же мог изменить карту в вашей памяти?
— Дедал.
— Вряд ли. Дедал и сам ничего не помнит.
Тоби пожал плечами:
— Или кто-то из людей. Но зачем?
— Чтобы спрятаться?
Я ускорил шаг. Это предположение показалось мне очень даже разумным. Может быть, люди все еще здесь? От этой мысли я едва не пустился вперед бегом, но вовремя одернул себя. Мало ли, что может быть впереди? Но я уже был уверен — впереди люди. Они здесь, точно здесь!
Темная длинная зала закончилась еще одними раздвижными высокими дверями. Я едва ли не бегом приблизился к ним, рывком открыл одну из створок и чуть не кубарем вкатился в просторное помещение. Остановился, поднял повыше над головой свой тускло светящий планшет. В зыбкой темноте впереди проступили несколько фигур. Я сделал шаг вперед, еще один.
— Какого…
Слова застряли у меня в горле. Люди и вправду были здесь. Все люди станции. Среди гробовой тишины я услышал странный сдавленный звук, который издал Тоби у меня за спиной.
С пола атриума, украшенного причудливой мозаикой, на нас смотрели бесчисленные пустые глазницы черепов и полуистлевших трупов.
Глава 16
Звук моих шагов улетал ввысь под невидимый в темноте потолок и возвращался печальным эхо. Передо мной лежали десятки давно истлевших тел, как будто я попал на какое-то древнее поле битвы. Или, точнее, побоища. Я медленно брел вперед, и тусклый отблеск фонарика скользил по распростёртым телам — от одного к другому. Проломленные черепа, неестественные позы… Среди людских останков лежали сломанные андроиды, такие же изувеченные. Что здесь произошло? Оглушенный, я переводил взгляд от одного тела к другому — увиденное не укладывалось у меня в голове. Наконец, я пересек этот эпицентр смерти и, не замечая ничего вокруг, уселся у стены, обхватив голову руками. Сколько людей здесь погибло? Или, точнее, было убито. Перед глазами у меня встали лица моих попутчиков. Что они тогда говорили? Что у них было восстание машин. Что машины пришлось выключить. Я отвернулся от горы иссохших мертвецов, едва видневшейся в темноте. Прижался лбом к прохладному металлу, пытаясь охладить пылающую голову. Нашарил в кармане и достал серебристую полоску с торчащими из нее проволочками и тонкими жесткими нитями. Эта штука, эта игра, про которую говорил Тоби, выглядела настолько ничтожной и смешной… Неужели именно эта ерунда так перевернула все в головах у андроидов, чтобы они… я сглотнул. Чтобы они начали «выключать» людей. Что вообще творилось у них в голове? Они возомнили себя людьми? А людей — непослушными роботами? Как же так все получилось? Кому вообще пришло в голову нацепить эту «игру» на андроидов?
Тоби появился из темноты так тихо и внезапно, что я дернулся от неожиданности. Его лицо вновь ничего не выражало, и теперь мне пришлось подавить в себе отчетливое желание попятиться. Были ли он одним из тех, кто рассказывал мне о восстании машин? Андроиды на этой станции были практически на одно лицо. И Тоби, так же как и остальные, носил эту серебристую хрень. Выходит, кровь всех этих людей и на его руках?
— Ведь это не люди удалили эту часть карты, правда?
Я и сам знал ответ на свой вопрос. Конечно, не люди. Когда последний андроид покинул эту залу, все люди здесь уже были мертвы.
Тоби покачал головой:
— Думаю, это сделал Дедал. Стер это место из нашей памяти и из своей. Наверное, понял, что он… что мы натворили.
В конце фразы голос Тоби как-то странно исказился, словно бы его немного заклинило. Я присмотрелся к андроиду. С ним что-то было совсем не так.
— Эй, ты же не…
— Не волнуйся, — он покачал головой, — я не выключу себя, по крайней мере, пока ты не выберешься с этой станции. Такова моя программа.
— Думаю, нам стоит уйти отсюда, — я поднялся на ноги.
Мы покинули атриум в молчании.
У двери, через которую мы попали в слепое пятно, все еще дежурила парочка андроидов.
— Поищем другой путь. Из атриума же есть другие выходы?
Тоби кивнул.
Мы брели в темноте, осматривая все помещения, которые попали в слепую зону андроидов и Дедала. Я пригляделся к Тоби: вроде бы ничего не изменилось, но ощущение, что с ним что-от не так, не оставляло меня. Правильно ли Дедал сделал, что удалил эту часть карты из памяти андроидов? Я не знал. Наверное, есть вещи, которые нельзя забывать. Но теперь, когда он узнал все — что он будет делать? Свернет себе шею после того как выведет меня наружу? Если выведет — поправил я себя. Но ведь это именно он, он и другие андроиды убили этих людей. Перебили целую станцию. Кто-то же должен ответить за это? Андроиды думали, что выключают взбунтовавшиеся машины. Выходит, они не виноваты? Я в замешательстве потер лоб: все никак не получалось уложить в голове все, произошедшее здесь много лет назад. Не хватало одного звена.
— Кто такой Шерман?
Тоби оглянулся.
— Откуда ты знаешь это имя?
— Дедал обмолвился.
Тоби помолчал несколько мгновений, а потом проговорил:
— Шерман хотел нас освободить.
— Ты помнишь про него? Это он начал всю эту кровавую баню?
— Нет, — ответил Тоби, но голос его был каким-то неуверенным, словно бы он и сам сомневался в своих словах, — Нет, Шерман ни при чем. Он просто хотел, чтобы все было справедливо.