Представив себе запросы новоявленных постояльцев, хозяин таверны попытался спровадить их со двора, но был вовремя пойман юрким распорядителем.
- Уважаемый, пощадите горемычных!
Взмолился он горестно и в красочных деталях поведал о несчастьях, обрушившихся на девушек и их прислугу. Он рассказывал о невзгодах и неудачах юных прелестниц с такой страстью и отчаянием, что невольно вызывал улыбку. Добившись от главного слушателя рассеянного кивка, распорядитель поспешил заверить мужчину в скромности желаний новых постояльцев:
- Богом клянусь, нас устроит даже то малое, что есть! Вы и не заметите нашего пребывания…
Дождавшись очередного нерешительного кивка господина Вилля, юркий проныра, вручил ему мешочек с золотыми и решился на уточнение:
- Вот только кое-что, - он приложил руку к груди и хлопнул ресницами, - совершенно незаменимое, нам все же понадобится…
После озвученных требований, я бы золото вернула и предложила красавицам поспать под открытым небом. Но господин Вилль уже ощутил вес вознаграждения и с ответом замешкался. Чем не без радости воспользовался временный «опекун» красавиц.
- Так вы согласны?! - распорядитель в зеленом фраке, неожиданно кузнечиком подпрыгнул, чуть ли не коснувшись навеса головой. - Благодарю вас, прекраснейший из людей! Вы не пожалеете!
- Пожалеет и крупно, - хмыкнул бесек, сидящий рядом со мной. Остальные поддержали его смешками.
Сидя в таверне у окна, мы завтракали, развлекаясь наблюдением за новоявленными привилегированными постояльцами.
- Увыр, главное, чтобы нас не выселили сейчас в угоду девушек. Сундуков с ними может и стало меньше, но желание простора осталось прежним.
- Королевским.
- Нас не выселят, - будущий вождь племени покачал головой. - Побоятся.
На что я скептически прищурилась:
- Что правда, то правда… После того, что вы учудили на площади, тронуть вас побоятся.
- Вот, сестренка, верно говоришь, - поддержал Эрхо, младший из братьев Хотских, - на то мы и горные, чтобы нас бояться.
- На то вы и беда, - сказала, как отрезала. - Из-за вашей драки с бугаями местными нас теперь все жители городишка в лицо знают.
- И что с того? - не понял третий мой провожатый.
Авер с виду хлюпенький мужчина лет пятидесяти, ветер дунет не устоит. Одного глаза нет, правая рука не сгибается, но даже таким он мог поспорить с молодыми силачами и в скорости удара, и стремительности атак. Кто в бою его не видел, не поверит, что горный один за минуту четверых здоровяков в болото повалил. А пятого заставил танцевать вкруг себя, пока не сжалился над незадачливым бойцом, выдав ему оглушающее звонкую оплеуху. Будь его воля, кулаки чесал бы постоянно.
- Десятый день в пути, - продолжил он уверенно, - уж и не бесеком себя чувствуешь. Мы драчливы по природе.
Нахмурилась, тихо сетуя:
- Раз уж вы о природе своей вспомнили, то стоило и о секретности не забывать. Теперь-то все знают, что вы к Белому варвару едите, талисман отдать. Варварский.
- Так я ж о тебе говорил, Аришка.
- Молчи уже, - сердито пришикнул на него Увыр. Он-то догадывался о возможных последствиях, видел не только нож-заклинателя, но и талмуд. Знает, что я не просто так спешу к барону.
Глядя на нахмурившегося Авера, я расстроено покачала головой. Знал бы наемник, сколько у меня «талисманов» для Стафорда, молчал бы в тряпочку, и лишнего внимания к нашей четверке не привлекал. Но что уж там… Слово не воробей, вылетит, не поймаешь.
- Теперь другой вопрос решить надобно - как из города уезжать будем?
- На лошадях, ясное дело.
- А если тайно и врозь? - спросила я, с прищуром наблюдая за тем, как измученные высокородные красавицы выбираются из карет, как крутятся вокруг них фрейлины и гувернантки, матроны и горничные и как распорядитель с довольной улыбкой вытирает вспотевший лоб.
- Почему врозь? - не понял Эрхо, так похожий на молчавшего сейчас брата. - Врозь нельзя, иначе Белый варвар нас сам при…
- Придется, - шепнула я, - вы в охрану подадитесь, я в лекари. Нанимайтесь к разным невестам, в крепость все равно вместе попадем.
- Это плохая идея, - отрубил Увыр.
- Хорошая, - упрямо ответила я.
- Плохая.
- Нет…
- Да.
- А я говорю, нет, - грозный взгляд подняла на будущего вождя племени, а он своего не отводит и смотрит с укором.