- Не вынуждай меня переходить к пощечинам!
Что-то в памяти всколыхнулось и пропало. Пустое все, ненужное, серое… И неожиданно я услышала голос, не свой, а Наз Завайя ехидно сообщавшего:
- Что ж, пощечины это не крошение твоих останков. Выдержишь. Но помни, Ариша, если ты не проснешься, то останешься со мной!
- Ста-а-аф! - хрип вырвался из горла, а сама я подалась вверх, чтобы вцепиться в варвара обеими руками. - Стафорд… - дыхание тяжелое натужное до боли дается мне с трудом, но я шепчу, боясь не успеть и забыться. - Это все он-он не-некромант, он помогал им… все это время. Его вы-вынуждали! Герцог Равии заполучил останки долгожителя и теперь шан-шан-та-ажи… уничтожает его!
Теплые и уже знакомые руки обняли меня, сжимая крепко. Некоторое время глава белой стаи молчал, укачивая на руках, как ребенка. А стоило успокоиться, так он произнес хрипло, многообещающе:
- Убил бы, - колючая щека прикоснулась к моей щеке, и барон добавил сурово, - если бы не очнулась…
Вот и вся благодарность к одержимой. Я у некроманта чуть Богу душу не отдала, так меня еще и здесь умертвить пообещали. Ради такого в следующий раз могу и не проснуться. Не открывая глаз, и не отпуская его, позвала тихо:
- Барон…
- Что?
- А нельзя ли как-нибудь мягче… будить? - подумала и предложила, - призывом по имени, поглаживаниями, поцелуями, например. - Он хмыкнул, и я поспешила уточнить: - Хотя бы в щечку.
- Все это бесполезно, - ответил сын ночи с улыбкой в голосе. - Поверь, я себе не только руки обжег.
Распахнула глаза и откинулась в его объятиях, насколько это было возможно.
- Вы обожглись! Где? Нужно немедленно мазью обрабо…
Рассмеялся, оборвав на полуслове, завернул меня в шкуру, поднял на руки и понес. Только сейчас оглянулась, понимая, что все это время мы были на скале, где ручей срывался водопадом вниз и разбивался о камни на множество искристых капелек. Красиво. Именно сюда я и направилась, когда попросила Стафорда меня оставить, но помню точно, не дошла. Споткнулась и в попытке удержаться, до крови расцарапала руку, а дальше тьма и холод поглотили без остатка. Посмотрела на расцарапанную руку, с удивлением обнаружив на ней повязку, белеющую в темноте. Выходит варвар сам меня сюда донес и даже руку перевязал. Приятно.
- Пришли, - он опустил меня и, сняв с плечей шкуру, аккуратно втолкнул в палатку и приказал: - Переодевайся.
Тусклый свет горевшей здесь свечи, позволял различить скромную обстановку бароновой палатки и мои вещи, аккуратно сложенные в правом углу. Хотела спросить зачем, переодевать рубашку? А потом посмотрела на нее: сгоревшая на моих плечах и едва удерживающаяся на обожженных лямках она снизу была разорвана. Теперь ясно откуда Белый варвар взял материал для перевязки. С опозданием подумала, что я предстала перед ним в таком непристойном виде, и отмахнулась. Сейчас главное не это, а его ожоги. Переоделась быстро, волосы торопливо заплела в косу и, выудив из сумки нужные склянки, позвала главу белой стаи.
- Быстрая какая, - улыбнулся оборотень, садясь на указанное место, - тебе бы поесть.
- Потом. Покажите руки.
Задумался, а чуть погодя и, спрятав руки за спиной, он выдвинул свое условие:
- Только, если реветь не будешь.
После такого заявления, я просто возопила:
- Немедленно!
- И не смей орать, - внес он дополнение, скрипнув зубами, поморщился.
Больно.
Боже правый, что ж у него с руками, если он столько всего требует. А может припугнуть, что в таких условиях я лечить его не пожелаю? Нет, не поведется, скажет, что справится сам. И я уснуть не смогу, зная, что он из-за меня обжегся. Да вовремя он начал выдвигать ультиматумы, ради такого, я сейчас соглашусь, если не со всем, то во многим. И оборотень это знает.
- Хорошо, - заверила тихо: - Но, барон, вы ведь понимаете, что с целителем нельзя спорить… - использовала его же слова, обращенные к младшему Датогу Суро.
- Спасибо, что напомнила, - ухмыльнулся оборотень, оборвав меня на полуслове. Тряхнул темной головой, заявил: - И начни уже обращаться ко мне, как к ровеснику. Надоело чувствовать себя титулованным великовозрастным стариком.
- Что?
- То. На «ты», Ариша, давно пора перейти.
- Так, значит? - прищурилась сердито.
- Да, - уверенно постановил он.
- Прекрасно, я согласна сейчас не реветь и не орать, и обращаться к вам на «ты», но только лишь, если вы сейчас же, покажете мне руки. - Смотрю на него, а он молчит, поджав губы, и не двигается. - Что?