Тяжелая рука молчаливого сына ночи опустилась на мое плечо, возвращая к жизни и напоминая, что живым нужно дышать. Я проморгала, подступившие слезы и, сжав зубы, дочитала все названия глав.
- Здесь ничего подходящего, - брезгливо закрыла книгу и отодвинула ее от себя.
Лерф выждал минутку, а после поставил передо мной второй тяжелый том с белоснежными листами.
- Спасибо.
Кажется, следующим движением руки он хотел меня по волосам погладить, но в самый последний момент, прикоснулся к руке и придвинул ближе бурдюк с кровью. Время не ждет.
Искомое я нашла в шестом или седьмом по счету «чистом» томе. И не жалея вылила на него всю оставшуюся кровь. Белые листы книги в этот раз окрасились в черный цвет, и вязь букв стала еще более изощренной. Резкой, колючей и малоразличимой. Но стоило глазам привыкнуть, как сведения о перерождении одержимого в истинного носителя потекли со страниц потоком. И первое требование гласило, что это должен быть молодой здоровый мужчина, лучше всего оборотень, потому что резкие изменения в теле человеческое существо выдержать не в силах. И название этому факту дано одиозное - человеческая немощь. К слову, оборотни сильнее не только физически, но и духовно, а потому подчинять их следует в момент отчаяния, крайней усталости и даже смерти.
Ритуал захвата был прописан в деталях, и я не постеснялась вначале просветить Лерфа на счет условий перехода, а затем попросила под диктовку написать главные пункты обряда. Он выполнял просьбу, рыча и фыркая, но справлялся с пером намного быстрее, чем я. Радуясь умениям оборотня, я с улыбкой зачитывала пункты и работа наша продвигалась в разы быстрей. Когда же, описание возможностей обряда дошло до проникновения в немощь, дабы заполучить сына ночи, мои глаза защипало.
«После после исхода одержимости смерть немощи предопределена. Единственным исключением из ста подопытных была женщина лекарь». Сердце пропустило удар, а от ехидной приписки внизу захотелось разреветься. «Как ни странно, баба выжила благодаря молитвам о возвращении к маленькой дочери».
- А мне к кому…? - последнее слово просипела и еле-еле удержала горький всхлип.
Могучий оборотень мое слезливое отчаяние заметил, обеспокоенно вскочил на ноги, подошел, чтобы обнять. Стало понятно, если прикоснется, я тут же разревусь. И тогда ни о какой работе с книгами речи не будет. Жалость к самой себе, меня заполонит. А пока в себя приду, в меня уже и сам Иуерлит Наз Завай явится, а ведь я нашла то всего ничего, даже обряда по отпущению грехов не раздобыла.
- Лерф, все в порядке… Устала чуть-чуть, - попыталась сквозь слезы улыбнуться, - а еще воды хочу и, наверное, есть.
Оборотень прищурился, но спорить, а тем более обнимать не стал. Вышел. Я поднялась, разминая затекшие ноги, прошлась по комнате и застыла у окна. В Королевском парке прогуливались пары в шикарных нарядах, меж ними сновали лакеи с подносами, с другой стороны двора в цветнике кем-то оставленные без присмотра дети играли в прятки и с радостными улыбками ловили последние лучи заходящего солнца. Мысль о том, что мой последний день жизни истрачен, пришла сама собой. И не сказать, чтобы впустую, кое-что я все-таки в книгах нашла, но и плодотворным веселым, насыщенным его не назвать.
- У меня еще будет ночь, - прошептала беззвучно, - а может быть и вечер… Теплый-теплый вечер.
А еще есть барон-оборотень, который согреет меня и даже остудит, не смотря на болезненные последствия - ожоги. Перед глазами возник Стафорд, лежащий на моих коленях, и ощущение уютного спокойствия заставило улыбнуться. Ради него и других, я сделаю все, чтобы некромант к жизни не вернулся. Всего-то обещание самой себе, но я с удвоенным рвением взялась за разбор бумажных свертков и книг, не забывая прощупывать обложки и не верить белоснежной чистоте листов. К приходу Лерфа я нашла три плоские медальки грубой отделки с непонятными гравюрами. А в обложке талмуда жизнеописаний некоего Джоффе Ривиро обнаружила шестнадцать деталей. С дрожью в руках я собрала их в клинок из багряного металла, с эфесом, украшенным кроваво-красными камнями.
«Реликвия бурых волков» гласила карточка протянутая Лерфом.
- А три медальки?
«Амулеты подчинения одиночек. Небольшие группы до пятисот оборотней в каждой: рыси, медведи и лисы».