Эмметт и Лео рисковали жизнями, стоя рядом с нами, когда мы закрывали клуб. Они строили хорошие. Честные жизни. Я бы отдал свою, но не предал бы их.
Брайс положила руки на бедра. — И что же это нам даст?
— Я отвечу на твои вопросы. Некоторые вещи запишешь. Некоторые — нет.
— И я должна просто поверить тебе?
Я кивнул. — Да.
— Откуда я могу знать, что ты будешь честен?
— Потому что я чувствую себя дерьмово, — признался я. — Не многие люди могут залезть мне под кожу, но ты смогла. И я чувствую себя виновным. За то, что я сказал прошлой ночью. За то, что позвонил копам сегодня. Я говорю, что я облажался. Прошу еще один шанс.
Она бросила на меня настороженный взгляд. — Ты должен знать, что я думаю, что это все чушь. Просто еще один из твоих трюков.
— Я понимаю. — Вздохнул я. — Все равно задавай мне свои вопросы. Только не печатай то, что может навредить другим людям. Согласна?
Предложение повисло в воздухе, пока, наконец, она не кивнула мне. — Согласна. Я хочу знать, почему вы закрыли клуб.
— На самом деле, наши члены решили пойти в разные стороны. Мы с папой остались в Клифтон Фордж с Эмметтом и Лео. Большинство других Цыган разъехались. — Когда она нахмурилась, я поднял руки. — Я знаю, что ты, вероятно, думаешь об этом как о большом событии, но это не так. Это происходило медленно. Один парень уходил по той или иной причине. Мы не брали никого нового.
— Убыль. Ты имеешь ввиду, что клуб закрыли из-за убыли?
— Это правда.
Джет начал работать в клубе в том же году, что и я. Он переехал в Лас-Вегас после того, как встретил там девушку, и теперь управлял собственным гаражом. Ганнер переехал в Вашингтон, чтобы жить у океана на деньги, которые он припрятал за долгие годы. Большой Луи, который был на несколько лет моложе отца, купил боулинг в этом городе и каждый четверг встречался с отцом за выпивкой в The Betsy.
Остальные разлетелись по ветру. Некоторые даже ушли в другие клубы. Это было неприятно, но мы не осуждали мужчин, которые хотели продолжать жить клубной жизнью.
— Клуб изменился, — сказал я Брайс. — Мы все вместе сделали этот выбор. Единогласно. — Я всегда гордился тем, что надевал свою кожаную куртку с нашивкой Tin Gypsy на спине. Но однажды я надел этот жилет, и гордости не осталось. В тот день я начал сомневаться во всем. — Что это было, какими мужчинами мы стали, не имело прежней привлекательности.
— А что это было? Какими мужчинами были вы?
— Мужчинами, которые делали все, что хотели. — Если кто-то выводил меня из себя, я выбивал ему несколько зубов. Если кто-то обижал члена нашей семьи, он расплачивался жизнью. — Мы были бесстрашными. Запугивающими. Нас мало заботил закон. И у нас были деньги.
— Как вы зарабатывали деньги?
— В гараже.
Она нахмурилась. — Не забывай, с кем ты разговариваешь. Пятнадцать лет назад, по слухам, у вас было не менее тридцати членов. Ваш гараж, может быть, и хорош, но он не поддерживал такое количество людей.
Неудивительно, что Брайс провела свое исследование. Женщина, которая полностью застала меня врасплох, которая завладела моим вниманием, была острее, чем нож, засунутый в мой сапог.
В то время у нас было около сорока членов. Около пятнадцати были папиного возраста, и почти все они уже умерли. Продолжительность жизни в клубе не совсем соответствовала стандартной кривой.
Несмотря на то, что мы были маленькими по сравнению с другими клубами по всей стране, мы были сильными. Отец хотел расти и расширяться по всему Северо-Западу. Он бы так и сделал, если бы мы не решили распуститься. Но его амбиции сделали нас мишенями.
Сделали наши семьи мишенями.
— Не для протокола? — Я подождал, пока она кивнет, прежде чем продолжить. — Деньги поступали от защиты наркотиков. Иногда мы сами перевозили наркотики, но в основном мы следили за тем, чтобы ослы благополучно добирались до места назначения. Следили за тем, чтобы грузовики не были угнаны копами или другими дилерами.
— Какого рода наркотики?
— В основном метамфетамин. Мы продавали все, что готовили поставщики в Канаде. Немного травки. Немного кокаина и героина. Не знаю, что там было еще, но разве это имеет значение?
— Нет. — От разочарования в ее глазах у меня свело живот. — Думаю, не имеет.
Для нее я хотел быть лучше. Делать лучше. Почему? Это был вопрос, над которым я бился с самого начала. Но было что-то в ней, в этой женщине, что заставляло меня хотеть, чтобы она гордилась мной. И я отдал бы все деньги в своем сейфе, чтобы снова не видеть это выражение на ее лице.
— Так мы зарабатывали большую часть денег, — сказал я. — Это было проще много лет назад, пока пограничный патруль не начал преследовать нас. Мы могли проскользнуть сквозь щели, потому что граница Монтаны большая, и они не могут уследить за всем.
— Значит, вы работали на наркоторговцев?
Я кивнул. — Помимо всего прочего.
— Что еще? Говори конкретнее.
— Защита. Бизнес в городе мог нанять нас, и мы следили, чтобы у них не было никаких проблем. Мы следили за их конкурентами. У нас также была подпольная бойцовская сеть. Стала довольно большой. К нам приезжали бойцы со всего Северо-Запада. Мы организовывали их, некоторые из нас дрались, а клуб забирал все ставки. И зарабатывал чертовски хорошие деньги.
Если бы Эмметт и я могли противостоять отцу, мы бы до сих пор проводили бои. Но папа настаивал, что все это должно прекратиться. Он был прав. Так было лучше.
— Это бессмысленно. Если ты зарабатывал хорошие деньги, зачем уходить?
— В тюрьме нельзя тратить деньги, Брайс. И оказалось, что мы делаем чертовски хорошие деньги и на заказных машинах.
Она изучала мое лицо. — И это все?
— Все. Жаль тебя разочаровывать, но мы закрыли клуб из благородных соображений. Не стоило больше подвергать опасности членов клуба или их семьи.
— Опасности от кого?
— Соперничающих клубов. Старых врагов. И я предполагаю, что один из этих врагов — убийца Амины.
ГЛАВА 12
БРАЙС
ЖЕЛАНИЕ ущипнуть себя было непреодолимымо. Часть моего мозга была уверена, что я заснула на жесткой койке в тюремной камере и все это сон. Я не могла поверить, что стою напротив Дэша на пустой парковке его средней школы, а солнце вдали превращается из желтого в мандариновое. Прохладный вечерний ветерок из Монтаны развевал прядь волос на лбу Дэша, а вдалеке шелестели зеленые верхушки деревьев, окружавших школу.
Это было почти слишком безмятежно. Это было почти слишком красиво, чтобы быть реальностью. Но если это сон, я не готова проснуться.
Жаждая продолжения, я стояла неподвижно, наблюдая, как он сидит, опираясь на мотоцикл, и рассказывает мне о своем бывшем клубе.