— Вот так просто?
— Ага. Я улыбаюсь каждый раз, когда трачу эти деньги.
И я догадывалась, что их было много. Возможно, пачки наличных, которые он прятал под матрасом или закапывал на заднем дворе.
— После этого мы распутали и остальные незаконные действия, — сказал он. — Драки. Выплаты с предприятий в городе. Все это. Просто не стоило рисковать, что мы окажемся в тюрьме. Все это закончилось примерно через шесть лет.
— А потом вы распустились.
Он кивнул. — Тогда мы завязали. Мы могли бы остаться легальным клубом, но слишком многое изменилось. А у Цыган всегда будет репутация. Что бы мы ни делали, люди бы боялись. Ожидали худшего.
Это имело смысл. Хотя я не могла представить, как тяжело было прощаться с тем, что было его жизнью. Клуб был вписан в каждый аспект его мира, его карьеры. Его семья. Наверное, это было как отрезать конечность, но он сделал это.
Они все сделали.
Мы стояли друг напротив друга, единственный звук доносился от ветерка и нескольких пролетающих над головой птиц. Я переваривала все, что он мне сказал, надеясь, что это правда.
Это казалось правдой. Так ли это? Доверил ли он мне свою историю? Трудно было не растрогаться его жестом веры.
Моя интуиция подсказывала мне, что Дэш не солгал. И на данный момент этого было достаточно, особенно потому, что почти все было без протокола. Теперь я понимала, почему он хотел сохранить свои секреты. Если бы все это выплыло наружу, это разрушило бы репутацию, которую они пытались восстановить. Это могло означать более глубокое расследование со стороны полиции.
— Подожди. — Моя голова склонилась набок. — Если вы заключили перемирие, зачем Воинам подставлять Дрейвена под убийство Амины?
— Хороший вопрос. Может быть, один из их членов действует без разрешения президента. Возможно, кто-то из наших старых членов присоединился к Воинам.
Подождите, что? — У вас были члены, которые покинули Цыган и присоединились к Воинам даже после того, как они убили ваших — как они называли друг друга? — братьев?
Он насмешливо хмыкнул. — Да. Жизнь честного, трудолюбивого механика не для всех. Этим парням было около двадцати. Их тянуло к клубной жизни. Это не было таким уж большим сюрпризом.
— Ты думаешь, что бывший член клуба подставил Дрейвена?
— На данный момент все возможно. Но есть пять человек, которые пошли в Воины. Сейчас они мои главные подозреваемые.
Если бы я была на его месте, я бы тоже их опасалась. Мне нужны были их имена, но я сомневалась, что Дэш даст их мне. У меня было чувство, что меня не пригласят на встречу клуба с клубом.
Вернулась тишина, птицы нашли дерево вдалеке, чтобы приземлиться и петь. Информация снова и снова прокручивалась в моей голове, но на данный момент у меня не было вопросов.
— Что теперь? — спросила я.
— Теперь? — Он встал с мотоцикла и подошел ближе. — Теперь ты принимаешь решение. Принимаешь и решаешь, как глубоко ты хочешь зайти. Ты веришь мне или нет. Доверяешь мне или нет. Будешь молчать или нет. Но теперь ты знаешь, с какими мужчинами имеешь дело. С теми, кто хранит обиду годами. С теми, у кого нет границ. Те, кто не боится преследовать женщину только потому, что она трахается с мужчиной с фамилией Слейтер.
— Трахалась. В единственном числе. В прошедшем времени.
Дэш шагнул ближе, жар его тела прогнал прохладу ветерка. По моим предплечьям побежали мурашки, и я крепко сжала их на талии.
Он поднял бровь. — В прошедшем времени?
— Из-за тебя меня арестовали. Завтра мне придется идти в суд. Определенно, прошедшее время.
— Хм. — Он поднес руку к моему лицу, но не коснулся щеки. Вместо этого он взял конец выбившейся пряди волос и заправил ее мне за ухо. Пальцем провел по раковине, но легкого касания было достаточно, чтобы дрожь пробежала по моим пальцам.
Я была жалкой. Я провела несколько часов в тюремной камере, и вот я снова пыхчу над ним.
— Так вот почему ты мне все это рассказал? — спросила я. — Чтобы я снова с тобой трахнулась?
Дэш покачал головой, сделав шаг назад. — Хочешь правду?
— Ты знаешь, что хочу.
— Тогда помоги мне. Помоги мне найти ее.
Я действительно собиралась это сделать? Доверяю ли я ему? Не было сомнений, что если мы будем работать вместе, то любая история, которую я расскажу, будет лучше. Глубже. Полнее. И, черт возьми, мы обое знали, как сильно я хотела эту историю.
— Если ты что-то скроешь от меня, что-то, что имеет значение или подвергает меня опасности, я напечатаю это, — предупредила я. — Все. Независимо от того, будет это в протоколе или нет. Если это разрушит твою жизнь и жизнь твоих друзей, я расскажу об этом всему миру.
Это может стоить мне газеты. Мне придется нарушить свою журналистскую этику, и ни один источник, скорее всего, не будет мне больше доверять. И это могло даже стоить мне жизни, если бы этот бывший мотоклуб решил отомстить. Я ставила на кон себя, свою честность и свою работу. Но это был единственный рычаг давления на Дэша.
А пока я печатала поверхностные сведения. Я напечатаю то, что он дал мне под запись. А остальное придержу.
— Я серьезно. — Я ткнула пальцем ему в лицо. — Никаких утаиваний. Я не буду этого делать, если не смогу тебе доверять.
Он заколебался, его рука полезла в карман, но потом он кивнул. Повернувшись, Дэш подошел к мотоциклу, перекинув длинную ногу, чтобы забраться на байк.
— Мы договорились? — спросила я, прежде чем он завел двигатель.
Он одарил меня сексуальной ухмылкой. — Договорились.
ПРОСМАТРИВАТЬ старые газетные статьи было неинтересно в обычный день, но сегодня это было сродни пытке. Новости Клифтон Фордж десятилетней давности были не только исключительно скучными, но и невероятно неполными.
Я вернулась на тридцать лет назад в поисках информации о матери Дэша. Когда я копалась в Tin Gypsies, я сосредоточилась на упоминаниях о клубе и тех, кто был связан с его видными членами, такими как Дрейвен и Дэш. Я не обратила внимания на имя Крисси Слейтер.
Когда мне попался некролог, в котором говорилось, что она погибла в результате трагического несчастного случая, я прочитала его и пошла дальше. Но вчерашний вечерний разговор пробудил мое любопытство.
Как она умерла? В чем именно заключалась трагедия? Дэш сказал, что это история для другого дня, и, судя по выражению его лица, это не была счастливая история.
Поэтому сегодня утром я отправилась на поиски. Может быть, я избавлю его от необходимости переживать ее смерть, если смогу прочитать об этом. Но все, что я нашла за это время, — это некролог, который я уже видела, и фотография Дрейвена и двух его маленьких мальчиков на похоронах.
Горе Дрейвена поглощало фотографию, его руки лежали на плечах сыновей. Дрейвен совсем не походил на того уверенного в себе человека, которого я наблюдала при аресте. Его рама весила тысячу валунов, лицо было пепельным. Фотография была черно-белой, но я могла поклясться, что его глаза были красными от слез.