— Да. Я позволил ему пить свой утренний кофе и болтать с тобой, зная, что его скоро арестуют, — рявкнул я. — Нет, я не знал об этом.
Пресли нахмурилась, но промолчала.
— Она сказала убийство. — Эмметт смахнул длинную прядь волос со своего лица. — Я правильно расслышал?
Да. — Она сказала убийство.
Убийство, произнесенное знойным голосом Брайс, который показался мне таким мягким, когда впервые попал в мои уши. Отца арестовали, а меня обошел чертов любопытный репортер. Я скривил губы. Я избегал прессы почти так же, как копов и адвокатов. Пока мы не разберемся с этим дерьмом, я буду иметь дело со всеми тремя.
— Позвони Джиму, — приказал я Эмметту. — Расскажи ему, что случилось.
Он кивнул и пошел в гараж, прижимая телефон к уху, пока звонил нашему адвокату.
Эмметт был моим вице-президентом, и, хотя Мотоклуб Tin Gypsy, возможно, вымер, он все еще был рядом со мной. И всегда будет.
Мы вместе выросли в клубе. В детстве мы играли на семейных праздниках. Он был на три года младше, но мы дружили всю школу. Потом мы стали братьями в клубе, как и наши отцы.
Вдвоем мы нарушили бесчисленное количество законов. Мы делали вещи, которые никогда не увидит свет. На прошлой неделе мы шутили за кружкой пива в The Betsy о том, насколько тихой стала наша жизнь.
Наверное, надо было постучать по дереву.
— Исайя, за работу, — приказал я. — Веди себя так, как будто это любой другой день. Если кто-то придет и задаст вопрос о папе, ты ни черта не знаешь.
Он кивнул. — Понял. Что-нибудь еще?
— Ты, вероятно, будешь прикрывать остальных. Ты справишься с этим?
— Справлюсь. — Исайя повернулся и пошел в гараж, гаечный ключ все еще был у него в руке. Мы наняли его всего пару недель назад, но моя интуиция подсказывала, что он прекрасно справится с дополнительной работой.
Исайя был достаточно спокойным и дружелюбным. Он не был общительным. Он не пил с нами пиво после работы и не болтал со мной и ребятами часами в гараже. Но он был хорошим механиком и приходил вовремя. С какими бы демонами он ни боролся, он держал их при себе.
Я взял папину должность управляющего гаражом, когда он вышел на пенсию много лет назад, но поскольку я ненавидел все, что связано с кадрами или бухгалтерией, а папа ненавидел сидеть дома один целый день, он часто приходил и помогал. Когда я поручил ему найти мне другого механика, он нашел Исайю.
Я даже не стал проводить собеседование с Исайей, потому что, когда Дрейвен Слейтер одобрял кого-то, вы доверяли его инстинктам.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Пресли.
— Где, блядь, Лео?
— Мое предположение? — Она закатила глаза. — В постели.
— Позвони ему и разбуди его задницу. Иди к нему домой, если нужно. Когда я вернусь из полицейского участка, я рассчитываю увидеть его работающим. Тогда мы все и поговорим.
Она кивнула и направилась в офис.
— Прес, — позвал я, останавливая ее. — Сделай еще несколько звонков. Узнай, слышал ли кто-нибудь в городе что-нибудь. Незаметно.
— Хорошо. — Кивнув еще раз, она поспешила в офис, а я направился к своему мотоциклу.
По дороге к полицейскому участку мимо пронеслась белая машина, ехавшая в противоположном направлении, и мои мысли тут же перескочили на Брайс.
Эмметт сказал мне, что в городе появился новый репортер. Но его звали Брайс Райан. Я не ожидал увидеть женщину, и уж точно не женщину с полными, розовыми губами и густыми шоколадными волосами.
Любой человек, кроме Эмметта, получил бы перелом носа за то, что позволил мне подумать, что репортер — мужчина. Хотя, судя по шоку на его лице, Эмметт тоже не ожидал увидеть женщину.
Я правильно сделал, что исчез, когда Пресли захотела рассказать в офисе сплетни о маленьком городке. В том, что я не в курсе событий, была моя вина. Не говоря уже о Брайс...ну, она была хороша.
Она играла со мной, как с дураком, которым я стал. Черт, я даже назвал ей свое настоящее имя, а она пробыла в гараже всего пять минут. Исайя даже не знал моего настоящего имени, а мы работали бок о бок каждый день.
Один взгляд на ее белоснежную улыбку, сверкающие красивые карие глаза, и я развязал язык. Я вел себя как озабоченный подросток, отчаянно пытающийся залезть ей в штаны, вместо тридцатипятилетнего мужчины, у которого полно женщин, которым он может позвонить, если ему нужно кончить.
Чертовы репортеры. Я уже несколько десятилетий не беспокоился о газетах и их репортерах. Но Брайс, она меняла правила игры.
Предыдущие владельцы газеты были слишком глупы, чтобы быть помехой. Новый владелец, который приходился Брайс отцом, появился в Клифтон Фордж много лет назад, но Лейн Райан пропустил все новости.
Он приехал в город, когда Tin Gypsies уже не занимались торговлей наркотиками. Когда наш подпольный бойцовский ринг стал больше похож на боксерский клуб. Когда все тела, которые мы похоронили, давно остыли.
Лейн оставил нас в покое. В те разы, когда он привозил машину жены на техосмотр, он ни разу не спросил о клубе. Он был доволен тем, что прошлое осталось в прошлом.
Но Брайс была голодна. Выражение ее лица, когда она произнесла свою прощальную фразу, было свирепым. Она готова была сорваться и никогда не отступать. В обычный день она была бы занозой в моей заднице. Но если отец действительно был подозреваемым в убийстве, все становилось только хуже.
Кого убили? Как я мог не слышать об убийстве в городе? Забудьте мои старые связи, убийство было большой новостью для маленького городка и должно было распространиться как лесной пожар через несколько минут после обнаружения тела. Если только...Маркус не нашел тело из прошлого? Неужели грехи нашего прошлого настигли нас?
Как клуб, мы оправдывали убийство, потому что люди, которых мы убивали, сделали бы то же самое с нами. Или с нашими семьями. Мы избавили мир от злых людей, хотя сами были дьяволами. Мы были виновны — без сомнения. Но это не значит, что мы все хотели провести остаток жизни в тюрьме штата.
Я мчался быстрее по улицам Клифтон Фордж, не утруждая себя соблюдением правил дорожного движения. Когда я въехал в участок, Шеф ждал меня у стойки регистрации.
— Дэш. — Он жестом велел мне следовать за ним в кабинет. Как только дверь закрылась, он сел за свой стол, доставая палочку лакрицы из открытой упаковки.
— Где мой отец?
— Присаживайся, — сказал он, жуя.
Я скрестил руки. — Я постою. Начинай говорить.
— Я мало что могу тебе рассказать. Мы расследуем преступление и...
— Ты имеешь в виду убийство.
Жевание прекратилось. — Где ты это услышал?
Шок Маркуса был неподдельным. Наверное, он велел своим офицерам держать все в тайне, только Брайс опередила его на шаг. — Твой новый друг, репортер, спросила меня, есть ли у меня комментарий по поводу ареста отца за убийство. Что, блядь, происходит?