Московский писатель Панфеев был превосходно осведомлен об истинном положении дел и даже выезжал в Чернореченск для детального знакомства с натурой, но роман написал бойкий. Наверное, потому, что в шахтах Чернолага трудились его отец и брат. Говорят, что в качестве гонорара писатель попросил их освобождения, но к тому времени гонорар сдох от силикоза и был похоронен в одном из бесперспективных забоев- начальство использовало готовые дырки в земле заместо кладбища. Панфееву достались только деньги и Сталинская премия. Он долго пил, а потом сел за новый роман — о геройских строителях соседнего Ахтарска.
Улица Коновалова начиналась от одноэтажного вокзала и шла через весь город с востока на запад. Вдоль улицы унылым караваном тянулись панельные пятиэтажки с чахлыми липами, выраставшими из чугунных решеток. Что-то удивило Черягу в облике города, и лишь проехав полулицы, он понял, в чем дело: ни на тротуаре, ни в скверике под домами, ни на проезжей части — нигде не было машин, и даже чернореченский трамвай, на котором он так любил кататься в детстве, даже трамвай прошел мимо него единственный раз, раскачиваясь и гремя облупленными железными боками.
Черяга остановил джип у дома с торцом, выложенным цветной мозаикой. На мозаике были изображены рабочий в шахтерской каске, девочка и солнце. Несколько лучей у солнца отвалились и лежали желтой пылью в скверике под домом.
Он поднялся на второй этаж, и через минуту позвонил в стальную дверь с сейфовым замком, установленную совсем недавно, судя по свежим порезам на стене. Это была квартира, в которой его брат последнее время жил вместе с Ольгой. Дверь Ольга открыла тут же.
— О! Кто пришел! Дениска пришел, — сказала она.
Ольга была в коротком белом халатике и босиком. В руках у нее была бутылка водки. Ольга пошатнулась и хлопнула глазками.
Денис прошел в прихожую. Квартира была маленькая, однокомнатная, и в раскрытую дверь Денис видел чисто убранную кухню и пестрого попугая в клетке.
Ольга хлопнулась на диван, и коротенькие полы халата разлетелись.
— Т-ты извини, Денисик, что я пьяная. У т-тебя жена есть?
— Нет, — промолвил Черяга.
— А у меня вот мужа нет. Был и сплыл. Алиментов требовать не с кого.
У Ольги были длинные, без единого волоска ножки, покрытые ровным загаром. Из-под завернувшегося халата были видны трусики, коротенькие по нынешней моде и такие прозрачные, что Денис совершенно точно понял: лобок у Ольги выбрит тоже. Понял и смущенно отвел глаза.
— Почему вы не сказали, что Вадим ушел из банка?
Ольга расслабленно махнула рукой. Халатик сдвинулся, закрывая трусики. Черяга вдруг по чувствовал, что ощущает нечто большее, чем положено ощущать в присутствии невесты покой-ного брата.
— Что там произошло, с вымогательством? — спросил Денис.
— Да какое вымогательство! — капризно сказала Ольга. — Послали человека работать по рынку, одна торговка возьми и нажалуйся. Прискакал областной УОП, с великим шумом всех повязали, ну, и Вадик оказался крайний.
— Что значит — крайний?
— Сказал, что для себя собирал.
— А на самом деле для кого он собирал деньги? Ольга пожала плечами.
— Я-то откуда знаю?
— Не валяй дурака. Для кого он собирал деньги? Для Негатива? Почему он тогда в банке охранником работал?
— Его Негатив поставил банком пасти, — сказала Ольга, — а банку это не очень-то нравилось. Ольга вздохнула и зашевелилась на диванчике.
Черяге почему-то некстати вспомнилось, что он не был с женщиной уже почти месяц- с тех пор, как полупьяная секретарша Никифорова зазвала его домой после вечеринки. У секретарши были тяжелые толстые ноги, и мясо на ее животе собиралось складками. Денис невольно позавидовал брату. Такие девушки, как Ольга, должны были быть манекенщицами или любовницами банкиров, и было совершенно невероятно, что одна из них была невестой сопливого парня, служившего охранником в банке и рэкетировавшего торговцев.
— Кофе тебе сварить? — сказала Ольга.
— Свари.
Они пошли на кухню, и Денис молча смотрел, как девушка нагибается и ищет банку с кофейными зернами, и когда она подала ему ручную кофемолку, пальцы их на мгновение сплелись, и Денис дернулся, словно сунул руку в розетку под током.
Они воротились в гостиную, и Ольга поставила на столик перед диваном две фарфоровые чашечки, из которых вился тонкий дымок.
— Кем был Вадим у Негатива? Быком? Звеньевым?
— До бригадира вырос, — сказала девушка, опустив глаза.