Конечно, лучше было бы получить сдачу, думал Римо, поднимаясь в лифте к пентхаусу, но чувство морального удовлетворения не имеет цены. Он решил, что эту мысль надо записать. Это будет первое, что он запишет в летописи Синанджу, как только сядет ее писать.
Римо поднялся на нужный этаж, и когда двери лифта открылись, его глазам предстало странное зрелище: напротив лифта стоял человек, и казалось, что он ожидает гостей. Человек был маленького роста, то есть очень маленького. На нем были темные очки и котелок, легкомысленно сдвинутый набекрень. Котелок был зеленый, как новогодняя елка; такого же цвета был и пиджак. Брюки были канареечно-желтого цвета — как раз в тон рубашке. И пурпурный галстук. Из натурального шелка.
— Извините, но мне нужен д’Артаньян.
— ДОрр, — произнес человек низким голосом.
— Так куда мне идти? — спросил Римо, оглядываясь по сторонам.
Человечек последовал за ним.
— Не д’Артаньян, а ДОрр. Феррис ДОрр. — Голос человечка сорвался на писк. — Честное слово, Римо, ты что, забыл свой родной язык?
Сделав оборот на сто восемьдесят градусов, Римо пригляделся. Человечек просиял, и тут только Римо заметил легкую белую бороду и корейские сандалии, выглядывающие из-под брюк. Приподняв зеленую шляпу, Римо обнаружил под ней лысеющую макушку с тонкими прядями седых волос над ушами.
— Чиун!
Мастер Синанджу снял темные очки и стал вертеться, демонстрируя свой новый американский наряд.
— Фирма “Брукс-бразерс”, — радостно сообщил он. — Лишь самый лучший товар! Ну, как я выгляжу?
— Как лимонный щербет с яблоками, — ответил Римо, не веря своим глазам.
— Должно быть, тебе было нелегко меня разыскать! — с удовлетворением заметил Чиун. — Ты, наверно, объехал всю Азию, прежде чем понял, что меня там нет. Твоя нога оставила след на песке африканских пустынь, прежде чем ты исключил и этот континент из объекта своих усердных поисков. Итак, пройдут годы, и новые Мастера будут рассказывать о том, как Римо Темный оставил свою невесту, сказав ей, что она ему больше не нужна, попрощался с односельчанами и обратился к небесам со словами: “Я должен идти, пусть даже на это уйдет вся жизнь, и искать Мастера, который сделал из меня человека, и должен упасть к его ногам, моля о прощении. Пусть для этого потребуются десятилетия и Чиун Великий плюнет на меня, когда я его отыщу, но я все равно буду счастлив, потому что всем в жизни я обязан ему. — И Мастер Синанджу отступил на шаг, давая Римо место, чтобы пасть ниц.
Римо нахмурился, положив руки на бедра.
— Ты оставил след, по которому могла бы пройти даже свинья. Слепая свинья.
На лице Мастера Синанджу появилось обиженное выражение.
— Так что ж, ты не будешь умолять меня о прощении?
— Я пришел, чтобы увезти тебя назад, в Синанджу.
— Это невозможно, — ответил Чиун. — Я подписал контракт.
— Мы его разорвем, как ты однажды уже сделал.
— Я по-новому полюбил Америку.
— Ты и по-старому-то ее не любил. Помнишь, когда-то это была варварская страна? В ней жили одни лупоглазые белые, от которых пахло говядиной и свиным жиром, а ноги у них были такого размера, что удивительно, как это они вообще могли ходить!
— Я был моложе, когда такое говорил! Намного моложе. Но с тех пор я стал намного мудрее.
— Это с прошлой недели?
— Что за шум? — спросил Феррис ДОрр, высовывая голову из дверей лаборатории.
— Кто это? — сварливо поинтересовался Римо.
— Это Феррис. Не обращай на него внимания. Он всегда становится раздражительным, когда его окружают металлы. Бедняжка, он металлург.
— Он случайно не похититель? — спросил Феррис, глядя на Римо.
— Нет, он мой сын. Я вам о нем рассказывал. Позвольте познакомить вас с Римо. Он весь в публичных домах. И в сортирах.
Феррис оглядел Римо с ног до головы.
— Тогда пусть он держится подальше от меня — я такими вещами не увлекаюсь.
— Вы бы не могли оставить нас наедине? — попросил его Римо.
— Нет ничего проще. — Феррис ДОрр повесил снаружи табличку “Не беспокоить” и громко хлопнул дверью.
— А как хранилище сокровищ? — понизив голос, спросил Чиун. — Ты запер его?
— На два замка. И оставил Пул Янга за всем следить.
— Ха! Лучше бы ты посадил у дверей одну из деревенских собак. Собаки, по крайней мере, не смеются над неудачными шутками.
— Чиун, что с тобой?
Чиун полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда красный кожаный кошелек.
— Вот, смотри! Римо посмотрел.
— Женский кошелек. Ну и что?
— Женский? — удивился Чиун. — Я выбрал его, потому что мне понравился цвет.
— Мужчины не покупают себе красные кошельки. Только черные или коричневые. Но красные — никогда.
— А я чуть не купил зеленый, — с надеждой в голосе произнес Чиун. — С серебряной застежкой.
— Тоже женский.
— Да? Тогда покажи мне свой.
— У меня нет кошелька — я его выкинул, когда решил не возвращаться больше в Америку. Я тогда думал, что больше сюда не вернусь.
— Тогда не оскорбляй мой чудесный американский кошелек, если не имеешь своего. Он мне хорошо послужит, поскольку хранит нечто бесценное.