— Ты знаешь, что она Принцесса Уэльская? — обратилась ко мне Крикет. — Она первая наследница английского престола.
— И шотландского, и уэльского, — добавила принцесса. — Черт побери, а еще Ирландии, Канады и Индии. Я с полным правом могу потребовать власть над всей Британской Империей, буде представится случай. Если моя мать когда-нибудь умрет, все эти владения перейдут ко мне. Разумеется, если не принимать во внимание такую мелочь, как Пришельцы.
— За британцев! — провозгласила Крикет, и они чокнулись с принцессой.
— Я как-то раз встречался с королем, — сказал я, осушил свой стакан и грохнул им о стойку. Глубокая Глотка молниеносно убрал его и принялся готовить новый коктейль.
— Правда встречался? — переспросила принцесса.
— Он был другом моей матери. На самом деле, возможно, он и есть мой отец. Калли никогда не говорила мне и никогда не скажет, но они крепко дружили как раз примерно в нужное время. Так что, если вооружиться современными законами о внебрачных детях, у меня может оказаться больше прав на престол, чем у тебя.
Я зыркнул в сторону МакДональда. Альбатрос? Нет, черт возьми, он был хуже, чем зловещая птица, предвестник беды, хуже, чем буревестник или каркающий ворон! Он был Кассандрой[18]. Он был тропическим циклоном, зловонным дыханием, черной кошкой у меня на пути. Куда бы я ни направился, там обязательно появлялся и он, будто верный пес у ноги. Он был спущенной петлей на чулке моей жизни. У него были глаза змеи.
Я возненавидел его. Меня охватило острое желание заехать ему в нос.
— Думай, что говоришь! — предупредила принцесса. — Вспомни, что случилось с Марией Шотландской[19].
Я размахнулся и врезал ей по носу.
Она попятилась на резиновых непослушных ногах и приземлилась на пол. В наступившей тишине Крикет шепнула мне на ухо:
— Ты что? Она же пошутила.
На несколько мгновений в баре стихли все разговоры. Со всех сторон полные ожидания взгляды устремились в нашу сторону: здесь, в "Свинье", любят поглазеть на хорошую драчку. Я уставился на собственный сжатый кулак, принцесса прикоснулась к расквашенному носу и поднесла ладонь к глазам. Потом мы одновременно посмотрели друг на друга, и наши взгляды встретились. Принцесса вскочила с пола, набросилась на меня и принялась ломать все кости, до которых могла дотянуться.
Я ударил ее вовсе не за то, что она сказала или сделала: в тот момент я ударил бы кого угодно, кто подвернулся бы под руку. Но лучше б уж мне подвернулась Крикет… Для Принцессы Уэльской я был неподходящим соперником. Она превосходила меня и в росте, и в весе. У меня даже руки были сантиметров на десять короче. Но самое главное — последние сорок лет она занималась постановкой киношных драк, а посему знала назубок все разрешенные приемы и великое множество запрещенных.
Меня подмывает заявить, будто бы я все же нанес ей два-три неплохих удара. Крикет утверждает, что так и было, но, возможно, она просто привирает, чтобы меня успокоить. На самом деле я не слишком-то многое помню с тех пор, как ужасные белые зубы принцессы впервые вплыли в мое поле зрения, и до того самого момента, как я пропахал своим лицом метровую дыру в ковре.
Прежде чем врезаться в ковер, я протаранил стол, уставленный напитками, и ударной частью тарана также послужило мое лицо. До встречи со столом я находился в полете — и летел, как мне кажется, весьма проворно. Меня это даже позабавило, впервые за долгие минуты драки. Но как я умудрился взлететь, мне так и не удалось точно выяснить ни тогда, ни позже. С уверенностью можно заявить только, что меня каким-то образом швырнула принцесса, предварительно раскрутив за некую часть тела; по словам Крикет, это была лодыжка. Это объясняет, почему перед самым полетом мир принялся так быстро вращаться вокруг меня. Из всего, что было до этого, остались смутные воспоминания о том, как разлетелось вдребезги барное зеркало, кинулись врассыпную люди и брызнула кровь. А потом уже были полет и стол.
Я перекатился на спину и выплюнул ковровый ворс. Вокруг меня нервно переступали лошадиные ноги. Это были статисты-кентавры — я только что разломал их столик. Я решил, что должен угостить их всех выпивкой, но прежде чем успел это сделать, снова появилась принцесса, одной рукой подняла меня с пола за плечо, а окровавленный кулак другой отвела назад.
18
Кассандра — дочь троянского царя Приама, прорицательница, предсказаниям которой никто не верил, поскольку люди считали, будто она нарочно предвещает одни только беды.
19
Мария Шотландская (1542–1587) — королева Шотландии, претендовавшая на английский престол и казненная по приказу королевы Елизаветы. Подробно о жизни и злоключениях шотландской королевы написано в книге Стефана Цвейга "Мария Стюарт".