НЕОЖИДАННО СКОНЧАЛИСЬ ПРИ АРЕСТЕ.
Еще через день:
ВСЕ ЕЩЕ НЕ ПРИСЛАЛИ НОВОГО ВРАЧА. НЕПРИЯТНО.
Йенсен просмотрел еще несколько страниц и наткнулся на совершенно неуместную запись:
СЕГОДНЯ ПРИБЫЛ НОВЫЙ ВРАЧ. УЗНАЛ, ЧТО ЙЕНСЕН УМИРАЕТ И ЧТО КРЕМАЦИЯ СОСТОИТСЯ НА МЕСТЕ. НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ЦЕНТРАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ СЧИТАЕТ, ЧТО ПЕРЕВОЗИТЬ ТЕЛО СЮДА НЕЦЕЛЕСООБРАЗНО. СОБИРАЮТ ДЕНЬГИ НА КРАСИВЫЙ ПЛАСТМАССОВЫЙ ВЕНОК — ВЫГЛЯДИТ КАК НАТУРАЛЬНЫЙ.
Запись, сделанная в субботу 21 сентября, резко отличалась от предыдущих:
ВЕСЬ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ УЧАСТКА МОБИЛИЗОВАН ДЛЯ ОХРАНЫ ДЕМОНСТРАНТОВ ОТ ВОЗМУЩЕННОГО ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ. ИНЦИДЕНТОВ НЕ БЫЛО. ОДНАКО АТМОСФЕРА БЫЛА НАПРЯЖЕННОЙ.
Еще через неделю:
СНОВА СТЫЧКИ С ДЕМОНСТРАНТАМИ. ГОРАЗДО ХУЖЕ, ЧЕМ В ПЕРВЫЙ РАЗ, НО МЫ СНОВА СПРАВИЛИСЬ С ПОЛОЖЕНИЕМ. ПРИВЛЕЧЕНО МНОГО ПОЛИЦЕЙСКИХ ИЗ ДРУГИХ УЧАСТКОВ. МНОГИЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ НЕДОВОЛЬНЫ: ИМ ПРОТИВ ИХ ВОЛИ ПРИХОДИТСЯ ЗАЩИЩАТЬ ДЕМОНСТРАНТОВ ОТ СПРАВЕДЛИВОГО ГНЕВА ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ.
3 октября заместитель записал:
СЕРЬЕЗНОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ ГРАЖДАНСКИХ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕМОНСТРАЦИЕЙ. МОБИЛИЗОВАН ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ПОЛИЦЕЙСКИХ УЧАСТКОВ ВОКРУГ ГОРОДА.
Неделю спустя:
НАСТОЯЩАЯ СВАЛКА У ЗДАНИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА И НЕСКОЛЬКИХ ДРУЖЕСТВЕННЫХ ПОСОЛЬСТВ. ПОЛИЦИИ ТРУДНО КОНТРОЛИРОВАТЬ ПОЛОЖЕНИЕ. МНОГИЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ ДЕЙСТВУЮТ НАПЕРЕКОР СВОИМ УБЕЖДЕНИЯМ.
Через несколько дней:
НАКОНЕЦ-ТО МЫ ПОЛУЧИЛИ ПРИКАЗ НОСИТЬ ОРУЖИЕ И ПРИНИМАТЬ ЖЕСТКИЕ МЕРЫ.
Запись от 21 октября была, очевидно, была сделана в спешке и сформулирована недостаточно ясно:
ВЫБОРЫ ОТЛОЖЕНЫ. ПОРЯДКА БОЛЬШЕ НЕТ. СОЦИАЛИСТЫ НЕ РЕШАЮТСЯ НАПАДАТЬ НА ДРУЖЕСТВЕННЫЕ ПОСОЛЬСТВА. ВМЕСТО ЭТОГО ЛОЯЛЬНЫЕ ГРАЖДАНЕ ОСАЖДАЮТ ЗДАНИЯ ПОСОЛЬСТВ ВРАЖДЕБНЫХ ГОСУДАРСТВ. МЫ НЕ В СОСТОЯНИИ ЗАЩИТИТЬ ИХ. ДА И НИКТО ИЗ ПОЛИЦЕЙСКИХ НЕ ИМЕЕТ ТАКОГО ЖЕЛАНИЯ. ГОВОРЯТ, ПЕРСОНАЛ ПОСОЛЬСТВ УЕЗЖАЕТ.
Йенсен продолжал читать.
СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ЗАДЕРЖАНО ТОЛЬКО ДВОЕ ПЬЯНИЦ. У НАС НЕТ ДЛЯ НИХ ВРЕМЕНИ.
ИЗ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ ПРИСЛАЛИ ДЛИННЫЙ СПИСОК НА АРЕСТ, 125 ЧЕЛОВЕК. ЗАДЕРЖАНО 86. ОСТАЛЬНЫЕ, ОЧЕВИДНО, СКРЫЛИСЬ.
НОВЫЙ СПИСОК НА АРЕСТ ИЗ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ. ПОПЫТАЛСЯ ОТЫСКАТЬ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИЦИИ. ОН ЗА ГРАНИЦЕЙ. БОЛЬШИНСТВО ЧЛЕНОВ ПРАВИТЕЛЬСТВА ТОЖЕ. ТРУДНО ПОЛУЧИТЬ ОФИЦИАЛЬНЫЕ УКАЗАНИЯ.
Эта запись была датирована 30 октября. На следующий день появилась новая запись:
С СЕГОДНЯШНЕГО УТРА В ГОРОД ВВОДЯТСЯ ВОЙСКА, ТАНКИ, БРОНЕМАШИНЫ И ТОМУ ПОДОБНОЕ. ПОЛУЧИЛ СООБЩЕНИЕ, ЧТО ИЗМЕННИКИ РОДИНЫ ГОТОВЯТ В СУББОТУ ПЕРЕВОРОТ — ОБ ЭТОМ ПИСАЛИ В ГАЗЕТАХ И ПЕРЕДАВАЛИ ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ. ДУХ ПОЛИЦЕЙСКИХ НЕБЫВАЛО ВЫСОК. ВСЕ ГОРЯТ ЖЕЛАНИЕМ ПОКОНЧИТЬ С СОЦИАЛИСТАМИ РАЗ И НАВСЕГДА.
Далее шло совершенно непонятное замечание:
КАК ЖАЛЬ, ЧТО СТАРЫЙ Й. НЕ С НАМИ! НАДЕЮСЬ, ЕМУ ХОРОШО НА НЕБЕСАХ!
Йенсен недовольно поморщился. Но продолжал читать о критических событиях в субботу:
КРАСНОЕ ГНЕЗДО РАЗГРОМЛЕНО НАМИ И ВОЕННЫМИ. МНОГИЕ ЧЕСТНЫЕ ГРАЖДАНЕ ОКАЗЫВАЛИ ПОМОЩЬ. КАКОЙ ДЕНЬ!
Через два дня:
СЕГОДНЯ В УЧАСТОК ЯВИЛИСЬ ДВА МЕРЗАВЦА-СОЦИАЛИСТА И ИМЕЛИ НАГЛОСТЬ ПРОСИТЬ О ЗАЩИТЕ! ПОЛУЧИЛИ ПО ЗАСЛУГАМ.
Запись от 12 ноября свидетельствовала о том, что для полицейских положение стабилизировалось:
ВСЕ ПРИХОДИТ В НОРМУ. ВОЕННЫЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ В ГОРОДЕ, НО МЫ СНОВА МОЖЕМ ЗАНИМАТЬСЯ ПЬЯНИЦАМИ.
Однако через день появился первый тревожный сигнал:
ВСПЫХНУЛА КАКАЯ-ТО ЭПИДЕМИЯ, ПОЛИЦЕЙСКИЕ АВТОМОБИЛИ ИСПОЛЬЗУЮТ В КАЧЕСТВЕ САНИТАРНЫХ МАШИН.
Затем последовало подтверждение:
В ГОРОДЕ ТЯЖЕЛОЕ ИНФЕКЦИОННОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ. ОКОЛО ТРИДЦАТИ ПРОЦЕНТОВ ЛИЧНОГО СОСТАВА УЧАСТКА ВЫБЫЛО ИЗ СТРОЯ. МЕДИЦИНСКИЙ ПЕРСОНАЛ ВСТРЕВОЖЕН.
После этого в течение недели не было никаких записей. И новая:
БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ ЛИЧНОГО СОСТАВА БОЛЬНЫ, МНОГИЕ УМЕРЛИ. ВСЕ АВТОМОБИЛИ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ ДЛЯ ПЕРЕВОЗКИ БОЛЬНЫХ И УМЕРШИХ В ЦЕНТРАЛЬНОЕ НАЛОГОВОЕ УПРАВЛЕНИЕ, ДОНОРОВ ЖЕ — В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСПИТАЛЬ.
Через три дня:
БОЛЕЗНЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЗАРАЗНА. ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ПЛОХО. ЛИЧНОГО СОСТАВА НЕ ХВАТАЕТ, НЕСМОТРЯ НА ПОМОЩЬ ВОЕННЫХ.
Далее шло всего три записи. Они были сделаны другим почерком и не подписаны:
ПОНЕДЕЛЬНИК, 25 НОЯБРЯ. ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ КОМИССАРА УМЕР СЕГОДНЯ. КРЕМАЦИЯ ПРОИЗВЕДЕНА НЕМЕДЛЕННО.
СРЕДА, 27 НОЯБРЯ. ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
СУББОТА, 30 НОЯБРЯ. ВСЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ, НАХОДЯЩИЕСЯ В СТРОЮ, А ТАКЖЕ ВОЕННЫЕ, ПОДЧИНЕНЫ МЕДИЦИНСКИМ ВЛАСТЯМ. ДОЛОЖИЛ ГЛАВНОМУ ВРАЧУ.
Последняя запись была сделана четыре дня назад и больше в дневнике никто не писал.
Комиссар Йенсен внимательно перечитал дневник, затем взял шариковую ручку и аккуратно записал:
СРЕДА. 4 ДЕКАБРЯ. 10.30. ПРИНЯЛ КОМАНДОВАНИЕ. УЧАСТОК ПОКИНУТ. Й-Н.
Закрыл дневник и положил его на место. Когда он снова сел за стол, ему показалось, что откуда-то, кажется из подвала, донесся слабый шум.
XVI
Комиссар Йенсен спустился по винтовой лестнице, пересек помещение для патрульных, открыл стальную дверь и спустился в подвал. Недавно отстроенное помещение для арестованных было выкрашено в белый цвет, решетчатые двери сверкали никелем. Несмотря на пасмурную погоду и отсутствие искусственного освещения, в помещении было светлее, чем можно было ожидать. Большинство камер пустовало, однако две двери были заперты. Он заглянул в один глазок. На нарах под закрытым решеткой окном (окно находилось под самым потолком) лежала обнаженная женщина. Ее одежда была небрежно брошена на пол. Женщина лежала на спине, и Йенсену было достаточно одного взгляда, чтобы определить, что она мертва и, по всей вероятности, умерла несколько дней назад. Ее кожа поражала неестественной белизной, глаза широко открыты. Женщина была совсем молодая. Светловолосая, с невыразительными чертами лица. Волосы под мышками и на лобке были выбриты. Если не считать удивительной бледности, смерть почти не изменила ее внешности. Очевидно, холод в неотапливаемом подвале задержал процесс разложения.
Йенсен не стал отпирать дверь, чтобы посмотреть на нее поближе, а направился ко второй запертой камере в конце коридора. И здесь на нарах лежал человек. Это был мужчина, и он был жив. Он лежал лицом к стене, закутавшись с головой в серое казенное одеяло. Казалось, он никак не мог согреться. В камере нестерпимо пахло мочой и экскрементами. Несколько мгновений Йенсен стоял не двигаясь и смотрел на лежащего человека. Затем достал связку ключей, отпер дверь и вошел в камеру. Человек повернул голову и взглянул на него. Кожа туго обтягивала кости его лица, налитые кровью глаза гноились. На подбородке и впалых щеках седая щетина.