— Почему? — вмешалась Мэйшэн.
— Что? — переспросил он.
Мэйшэн не военный, ей не понять… Он мог бы так ответить, но не стал — ему показалось, что она спрашивает о чём-то другом.
— Я понимаю… что командир хочет стать сильнее, но почему ты ничего не можешь сделать? — сбивчиво заговорила Мэйшэн, смутившись под его взглядом — но тут же поправилась. — Почему ты один должен что-то делать?
Лейфон не сразу понял, о чём речь.
— Командир… хочет победить, и потому хочет стать сильнее, верно? Хочет, чтобы взвод стал сильнее? Но дело не только в тебе, вы все должны стать…
Сильной командой. Или единой командой? Договаривала Мэйшэн уже так тихо, что расслышать было невозможно. Которое из двух? Особой разницы нет.
— Единой? — всё-таки переспросил он.
Покрасневшая девушка закивала, не смея поднять взгляд.
— Единой, значит…
— А что не так? — поинтересовалась Мифи, и Лейфон тут же замотал головой.
Ему было трудно говорить, будто ком в горле стоял.
— А ведь и правда, всё просто… — пробормотала Наруки, потирая подбородок.
Лейфон посмотрел на восхищённую рыжеволосую сотрудницу полиции, но внезапно уловил странный звук. Кэй почему-то прекратила струиться. Он оглянулся первым, затем Наруки, а потом уже и остальные девушки глянули в сторону периметра.
Нина упала.
До дежурной больницы добирались недолго. Лейфон принёс Нину на руках, студенты-медики быстро приготовили палату, разбуженный врач провёл быстрый осмотр и распорядился установить капельницу. Лейфон в это время связался с Харли, а по пути обратно в палату встретил Наруки с подругами. Время летело незаметно.
Он оставил девушек ждать в коридоре, вернулся в палату и обнаружил, что там уже другой врач. За время его отсутствия Нину переодели в больничную рубашку с открытой спиной, и теперь она лежала на койке на животе. В открытую спину новый врач вставлял иголки.
— Кэй-лечение, — объяснила Лейфону медсестра.
— Нина Анток с третьего курса, значит? — уточнил врач, недовольно качая головой.
Судя по сонному виду, его явно вытащили из постели, но в этом ли крылась причина его недовольства, сказать было трудно.
Лейфон молча кивнул.
— Надо же, кто бы мог подумать, что третьекурсница военного факультета может вырубиться как какой-нибудь новичок.
— Скажи… а это серьёзно?
— Ослабленная работа внутренних органов, недоедание, перенапряжение мышц… Слабость всего организма. Причина проста, перенапряжение кэй-артерии.
Так и знал, подумал Лейфон, но промолчал.
— Кэй может укреплять весь организм и производить лечебный эффект, но для выработки самой кэй нужна нормальная работа человеческого организма. У военных выработкой кэй занимается отдельный орган, но общий принцип тот же. Более того, военные в этом плане более уязвимы. Это жизненно важный орган, как сердце или мозг, — пояснял врач, неторопливо втыкая новые иголки в спину больной.
Плотная линия иголок шла вдоль позвоночника с поясницы вверх, и одна за другой продолжали появляться новые, словно рисуя какую-то карту на всём её теле.
— Но даже с повреждённым мозгом человек может жить в вегетативном состоянии. Повреждённое сердце, если действовать быстро, можно заменить на искусственное. Так что это единственный незаменимый орган. Если сломается — всё. Его надо беречь, я вроде бы объяснял на занятиях, — бормотал он со скучающим видом, ни на секунду не прекращая орудовать тончайшими иглами.
В школьном городе нет профессионалов, но врач производил впечатление весьма умелого специалиста.
— Она поправится?
— Ничего смертельного. Я как раз усиливаю её кэй-поток с помощью игл, — пояснил врач, и Лейфон почувствовал облегчение.
— Но какое-то время ходить не будет. О следующем бое взводов и речи быть не может.
— Правда?
— Хм? Не очень-то ты удивлён.
— Меня это мало волнует.
— Похоже, слухи о чудном новичке из семнадцатого взвода не врут.
Обо мне уже и слухи ходят, подумал Лейфон, наблюдая, как работает врач. Иголки расходились от поясницы и доходили до пальцев на руках и пяток на ногах.
Врач воткнул последнюю иголку в левую пятку и размял плечи.
— Иглы через час вытащат, дальше обычный режим. С завтрашнего дня она не моя пациентка, — сообщил он напоследок и, похлопав Лейфона по плечу, ушёл.
Медсёстры отрегулировали температуру помещения с учётом обнажённой спины Нины и тоже ушли. Нина продолжала спать. Пока Лейфон её нёс, дыхание девушки было тяжёлым, но сейчас успокоилось. Он облегчённо вздохнул и вспомнил, что в коридоре ждут три подруги.