…Макс сбросил швартовочный канат. Внизу воины Доброги ухватив трос, споро прикрепили его к грузовому возу. Потом закрутили лебёдку. Всё кончено. Сейчас конники проверят оставшихся. Возьмут пару – тройку пленников, чтобы потом развязать им языки о планах Орды. Остальных – на небеса. Ибо чёрное знамя поднял Доброга. Впрочем, командир седьмого отряда воздухолётов тоже прекрасно знает, что означают груды рассечённых на куски человеческих тел, из которых вытопили жир. Так что воевода в своём праве. Закон в Империи один. И может монгам и повезёт, если князь решит не равнять их с жрунами, которых до сих пор ловят по всей Империи и уничтожают без всякой пощады… А вот и воевода. Стоит спокойно, пьёт из фляги воду. Завидел Макса, закрутил крышку, вновь повесил на пояс.
– Здрав будь, Мауберг!
– И тебе исполать, воевода!
– Чего припозднился?
Вздохнул парень:
– Да ветер наверху встречный. Еле выгребли. Слабоваты наши движители.
– Вернёмся в Державу – отпишу махинникам. Пусть думают.
– Благодарствую, воевода.
Кивнул на пылающий Согён:
– Что делать думаешь?
– Ничего. Старший их от помощи отказался. А теперь испрашивать некого. Кто уцелел – с собой заберу. В Хвичжу. Тьфу, язык то какой. Каждый раз ломать надобно! Возьму город под руку Империи. Надоело мне с ними цацкаться. Не знаю, что наместник там, на Островах думает. А по мне – монголы всю верхушку Корё извели, и распоряжаться сейчас здесь некому. Нет, конечно, желающие то поцарствовать найдутся. Не сомневаюсь в этом. Только силы у этих желающих не будет. В общем, так, Марк. Я сейчас отпишу наместнику и князю. Стоять тут буду трое суток. Только место сменю.
Повёл носом.
– Воняет здесь. А вскоре ещё больше вонять будет.
Макс понимающе улыбнулся – это точно…
– Пошли один воздухолёт на Острова – пусть шлют материалы и крепкоруких. Будем ставить крепость. Хвичжу я забираю под руку Империи! И отныне он будет зваться Дальним Градом. Дальградом.
– Понял, воевода. Остальным что велишь?
– Три корабля пошли на север – узнай, что там с монгами, которые три оставшиеся крепости штурмуют. Как вернуться – будем думать.
– Мне бы перезарядиться. Израсходовал мы своё оружие.
– Не проблема. Сейчас пошлю гонца.
Мауберг вздохнул:
– Дозволь я сам, воевода? Мои орлы хоть в Ниппон отдохнули, а я – то туда, то сюда. Хоть на коне проехать, косточки размять…
Доброга улыбнулся:
– Договорились. Давай, отсылай корабли, куда я велел, и вперёд!..
…Мчится могучий жеребец кипчакской породы, улетают под копытами верста за верстой, а парню радостно. Давно он уже не скакал на горячем коне, не вдыхал запахи леса, лугов и полей. Вьётся за спиной извилистая дорога, время от времени всхрапывают кони десятка сопровождения. Здесь пока ещё не имперский порядок, потому нужно беречься. Кто это там впереди? Монги? Нет. Корёсцы. И даже… Кажется ему, или действительно знакомое лицо? Ну точно! Ким Чжун, кажется? А ведь среди них женщина! И не одна! И даже дети! Воины сгрудились в короткую стенку, обнажили мечи. Никак за монгов нас приняли? Сбросил с головы шлем, чтобы было видно коротко стриженные светлые волосы. Знают, надеюсь, что среди монгов таких вот светловолосых не бывает? Наддал ходу. Конь, чуя близкий конец, добавил темп. Сообразили. Подались к обочине. Только Ким Чжун выехал вперёд. Вскинул руку с мечом, перехваченным у крестовины за ножны.
– Тпру!
Натянул узду, останавливая жеребца. Тот забил копытом, недовольный.
– Здрав будь, Ким Чжун!
Подозвал толмача, на всякий случай взятого с собой. Тот уже за спиной.
– Спроси, что он тут делает?
Переводчик задал вопрос, сотник выслушал, затарахтел. Слав только кивал. Вдруг женщина в доспехе, что постарше прочих выехала вперёд, что то резко спросила. Толмач удивлённо взглянул, но ответил. Схватилась за сердце, потом укусила руку…