Вся эта суета была не главной. Даже разговор с мамой оказался не таким трудным, как опасался Ваня.
«Я понимаю… Наверно, я в чем-то виновата перед тобой…»
«Да никто ни в чем не виноват! Все хорошо!»
Главная задача была — не расплескать то большущее счастье, которое Ваня носил перед собой, как живую воду в широком блюде. Блюдо похоже было на бронзовый таз для плова (только с запаянными дырками), который подарили Герману Ильичу…
Впрочем, не только взрослые заботились о школьных делах шестиклассника Вани.
Лика:
«Герман Ильич, родненький! Ну, громаднейшая просьба! Поговорите с директором, он же вас уважает! Пусть Ваню запишут в тот же класс, где Трубачи и Никель!.. Да, конечно! Не поехал! Да!.. Язык такой же, английский!.. Герман Ильич, я весь год буду мыть ваши кисточки и грунтовать холсты!.. Да ничего я не вру!..»
Последние дни августа оставались очень теплыми, а небо по вечерам было удивительным. С него ручьями катились звездопады…
А теперь — отдельные эпизоды. Как рассыпанные картинки от волшебного фонаря.
Щуплый «диверсант» по кличке Косой как-то снова появился на сеновале Квакера. Его не стали прогонять, хотя поглядывали: шпионит, небось. Но он не шпионил. Они часто разговаривали с Тростиком. Несколько раз парни Рубика ловили Косого в глухих переулках. За это Квакер и Трубачи дважды ловили парней Рубика. Ну, потом как-то все устоялось…
Однажды Квакер пришел к Чикишевым с Матубой, и там пса увидел кот Туркин. Думаете, были шум и драка? Ну да, сперва Туркин шипел и раздувался, но вскоре притих, подошел боком… И смотрите-ка, Матуба уже лижет рыжую кошачью шерсть. И скоро стали такие друзья — каждый день друг к дружке в гости…
И все было хорошо, только однажды Ваню скрутила острая тоска по маме. Мама приснилась ему, и он проснулся в слезах. Давно он так по ней не скучал, с детсадовской поры. Ваня выхватил из-под подушки телефон.
— Мама!.. Это я…
— Господи, что случилось?
Она всегда так говорила, если Ваня звонил неожиданно.
— Ничего не случилось. Просто соскучился…
— Но ведь у вас ночь!
— Ну, я и соскучился ночью… А ты сейчас на теплоходе?
— Да, посреди Карибского моря. Такая красота… Но я по тебе тоже соскучилась… Скажи правду, у тебя все хорошо?
— Совершенно хорошо. Только… знаешь что? Когда вернешься, прилети в Турень, а? Хоть на денек! Тогда будет… еще больше, чем совершенно хорошо… А?
И мама не сказала «нет». Она сказала, что «может быть», что «надо подумать» и «если не будет полного безденежья».
— Ура! — гаркнул на всю туренскую ночь Ваня.
— Сумасшедший! Ты там перебудишь всех!
— Ма-а! Я тебя обнимаю! Изо всех сил…
— И я тебя… Только я перед тобой все же немного виновата…
— А что случилось? Да нет, ты ни в чем не виновата!
— Дело в том, что я ничего не смогу узнать про Гваделупу. Туда не будет захода, агентство сократило маршрут. Говорят, там активизировался какой-то вулкан. Та самая Матаба или Тутуба… Сейсмическая опасность… Но монетки я тебе достала. Гваделупские, с кораблями…
— Ура!.. — выдал Ваня громким шепотом.
…А на следующий день Тимофей Бруклин сказал:
— Вот что значит совать карандаши в жерла уснувших вулканов…
— Не карандаши, а волшебный ключик, — уточнила Лорка. Ей не нравилось, когда нарушают сказочность.
— Ключик — сначала, а потом толстый карандаш…
— Сам ты толстый, — сказал Ваня гибкому стройному Тиму. — Еще неизвестно, что там такое. Может, это проснулся не Матуба, а Суфриер, он всегда дымит…
— А Матубы, может быть, вообще нет. Просто деревня с таким названием. На склоне Суфриера… — уточнил Никель.
— А скорее всего, это вообще бзя, — вмешался Квакер. У него было хорошее настроение, потому что он отмотался от переэкзаменовки по «нюркамату» (и «Княжна Нюра» даже получила замечание от завуча). — Скорее всего, агентство пудрит мозги туристам, чтобы сократить маршрут и нагреть лапы…
Не исключено, что так оно и было. Но возможно, что сюда снова приложил руку великий ВИП. Чтобы у Ваниной мамы выбрался лишний денек для прилета в Турень…
В то же утро Квакер отобрал половинки ключика у Вани и Лорки. Спаял их и повесил ключик на прежнее место, рядом с Пришельцем. Сказал, что незачем давать глупым младенцам такую игрушку, раз они решили не разъезжаться.
Ваня и Лорка не обиделись. Только Лорка сказала, что это «бзя».
— А еще воспитанная девочка, — укорил Квакер. — Знаешь, как я поступаю с вредными Дюймовочками? Кладу на одну ладонь, а другой сверху — плюх! Была трехмерная Дюймовочка — станет двухмерная, как тень.