— Ты хочешь подпортить мою красоту? — спрашиваю и замираю в нерешительности.
— Ты похожа на гадюку, — крепче сжимает мое горло, кожа вспыхивает от его прикосновения. В его руках таиться мощная сила.
— Боишься?
— Тебя? Нет.
— А вдруг, я та самая Тайпан? — мужчина криво усмехается на мой вопрос, окидывает выразительным взглядом.
— Мне все равно, я ничего и никого не боюсь, особенно шлюх, возомнивших себя гадюками. Зачем я тебе?
— Я разве говорила, что ты мне нужен? Не льсти себе. Я просто пришла в клуб с подругой, отдохнуть, выпить виски, потанцевать, снять «член» на ночь. Видишь, в моем плане не было тебя, — Македонский убрал лезвие от лица и с размаха его воткнул в мою ключицу.
— Ааааааа, — заорала я.
— Кто ты? — и провернул лезвие на сто восемьдесят градусов в моей ключице.
Я начала учащенно дышать ртом, слезы сами полились. К этому повороту событий не была готова. Мой противник все крутил и вонзал все глубже нож со словами кто ты, и кто тебя послал. Мое сознание пыталось отключиться, но этот урод не давал мне. Приводил в чувства шлепками по лицу. Спустя какое-то время до него дошло, что говорить я не буду, он вынул из меня нож. По телу струйкой потекла кровь.
Македонский этим ножом разрезал мое платье с бельем. Его взору предстала моя изуродованная грудь. Лезвием провел про ней, от его движений мои соски затвердели. Да, блядь, я возбудилась. От моего обнаженного и в крови тела, его глаза загорелись адским огнем. Кто бы сомневался, что он извращенец.
Сначала он поцеловал меня мягко, притупляя все чувства и эмоции, но с каждой секундой поцелуи становились всё страстнее, постепенно он проник языком ко мне в рот, исследуя его. Я наслаждаясь удовольствием, которое он дарил мне своим языком. Почувствовала твердость, упирающуюся в мое бедро, и задрожала, еще ближе прижимаясь к нему. Наши языки сплелись в танце. Физическая боль и плотские утехи это самое большое наслаждение для меня. Его палец пробрался в складки моей вагины.
— Такая влажная, — пробормотал он, потирая круговыми движениями мой клитор и медленно вводя один палец внутрь.
Он начал двигать ещё быстрее, надавливая чуть сильнее и добавляя второй палец, при всем этом не переставая медленно поглаживать клитор. С каждой секундой напряжение нарастало, и, когда меня настиг оргазм, то не смогла сдержать крик, который заглушил своим поцелуем. Послышался треск молнии его брюк, и тут же его член мгновенно проник в меня. Я закричала. Кричала от наслаждения, а он все грубо входил и выходил. В меня потекла теплая жидкость, его семя и с последним вздрагиванием он вонзил нож мне в живот. Открыла глаза, неверя происходящему, его лицо словно мрамор.
Постучали. Стук повторился, на этот раз настойчивее.
— Босс, у нас случилось несчастье.
Только в этот момент он оторвался от меня, вынул нож из моего живота. Тело наполнялось холодом и пустотой. Перерезал веревки сковывавшее мое тело и ушел. Оставил меня умирать. Говорят перед смертью, перед глазами пробегает вся прожитая жизнь. Люди лгут. В это мгновение есть только надежда на спасение. И молитва, чтобы выжить. Такая мразь как я, иногда умеет молиться, но все мои молитвы впустую. От меня отвернулись все боги, и их можно понять. Но что же ты Рита развалилась тут? Подымись тряпка. Собрала последние силы и поползла к выходу, оставляя за собой кровяную дорожку, на выходе никого не было.
Меня что оставили одну, так быстро списали со счетов, блядь, это неуважение. Если я была на его месте, дождалась холодного трупа, а так минимальный, но все же есть шанс спастись. Еле поднялась на ноги, стянула с дивана плед и обернула им свое нагое тело. Стала рыться во всех ящиках холла. Нашла бутылку водки, прям с горлышка выпила половину.
Выжить!
Мне необходимо выжить и надрать его зад, и поубавить самоуверенности. Эта гнида поплатиться за мое унижение. Прижала крепко рану, чтобы остановить кровь.
Огляделась вокруг, все пахло дороговизной, кожаная мебель, лепнины, прошлась, попала на кухню. В доме тишина. Взяла со стола нож, вдруг пригодиться. В холодильнике прихватила бутылку с водой, на глаза попалась аптечка. Однозначно, мой день. На раны наклеила пластырь, развела цевтриаксон с лидокоином и вколола в ягодицу. Черт как больно! Еще раз бросила взгляд на жилище и вышла во двор.
— О, Боги! — ахнула от вида своей желтой тачки. Оперативно они и меня забрали, и тачку. В багажнике нашла свою запасную одежду и быстро переоделась, оттуда же вытащила канистру с бензином и начала с улыбкой на устах обливать коттедж Македоского. С бардачка достала зажигалку и подожгла дом это ублюдка. Урок ему будет, как меня оставлять без присмотра. Села в свою тачку и погнала.
По дороге заехала в телефонную будку и позвонила наставнику:
— Это я!
— Ты оху*ла! Ты что вытворяла в клубе? Ты спалилась! — кричал на меня Михаил Петрович.
— Не волнуйся! Все порядке. Я жива.
— Это радует.
— Немного все осложнилась, Я уверена, что он знает кто я. Чувствую, у нас завелся крот. У него что-то случилось, и он оставил меня одну.
— У него терки с Беляевской группировкой, завтра стрелка у них.
— С Беляшом! Это хорошо, он наш должник. Внедри меня в его банду. Михаил Петрович, вызывай Ахмета, и пусть готовит операционную.
— Пиздец, Рита, ты же сказала, что все хорош, — в трубку орет наставник.
— Подумаешь кишки дырявые, и не через это проходили. Все я еду.
До базы ехала около часа, в глазах мутило, силы потихоньку покидали меня. Как некстати это ранение, еще и после операции восстанавливаться неделю, черт. На въезде на базу, меня уже ожидает Ахмет с носилками. Я сама легла на носилки и меня понесли в операционную. Уже на месте на лицо приложили маску с наркозом, сделала один глубокий вдох и начала отключаться от этого мира.
Приходила в себя тяжело, несколько раз отключалась, сознание будто в космосе. Спустя, не знаю сколько времени, окончательно пришла в себя, откинула простынь и ужаснулась на моем голом теле было три пластыря. Бл*ть шрамов прибавилось. Сквозь боль потихоньку встала и надела халат, который весел на спинке стула. В палату зашел Ахмет.
— Рита, ты порядком ох*уела! Тебе минимум три дня нельзя вставать с кровати.
— Ахмет, ты же знаешь, что мне болеть нельзя, — хриплым голосом говорю ему. — Где мой телефон? — доктор, вытащил из кармана своего халата мой телефон, подал и покинул палату.
Включила свой сотовый телефон, пошли СМС сообщения от Маши. Маша! Блин совсем о ней забыла. Набираю ее номер.
— С тобой все в порядке? — взволнованно спрашивает она.
— Да!
— Эти гады забрали тебя, я ничего не смогла сделать, позвонила отцу и он тоже оказался бессилен, — всхлипывая говорит Маша.
— Ничего! Все обошлось.
— Мы с тобой даже током и не по общались.
— Я сейчас домой, немного просплюсь, а завтра давай в обед в кафе «Ласточка» встретимся?
— О, я как раз рядом живу.
—Ну, все договорились. Пока!
— До встречи, — ответила она. В палату вошел наставник.
— Странная птаха, надо, о дочери мэра навести справки и особенно о ее папочке. Не нравится мне эта парочка. Михаил Петрович, надо найти крота, я прям уверена, что Македонский знает кто я. Мне интересно, почему он дал мне уйти, — задумчиво говорю я.
— Может ты ошибаешься? После такого ранения врятли выживают.
— Нет, это исключено. Он бил в относительно безопасное место, человек, который хочет бить, бьет наверняка в сердце, печень. Тут что-то другое. Я думаю это какой-то хитроумный план. Так не может быть.
— Поживем увидим, — только и мог ответить мой наставник.
Жопа. Ненавижу эту неизвестность. Неспланированность. Надо брать себя в руки. Где моя дальновидность и холодный расчёт.
— Проснись Рита, хватит спать, тебя ждет такая увлекательная игра! — говорю сама себе. — Михаил Петрович, я поехала домой, обещаю пить антибиотики и делать перевязку, — он что-то хотел сказать, но я не дала ему.
Прямо в больничном халате вышла с медицинского бокса, отыскала свою машину и покинула базу. Поехала не домой, а в свое укромное место, о котором никто не знает, надо залечь на дно и продумать план. Теперь я одна. Никому нельзя доверять.