Тенгис сидел за низким столиком на полу главного зала и выстукивал по печатному прессу. Такие привозили из Шелковых земель, написать что-то так было быстрее, чем пером. Старик разбросал по комнате металлические детали и хитроумные приспособления, устроив страшный беспорядок. Он уставился на меня, разинув рот от удивления, и сказал:
– Ах ты козлиное дерьмо!
Старик – это мягко сказано. Когда речь заходит о Тенгисе, слова просто меркнут. Его усыпанная пигментными пятнами кожа напоминала ковер, сотканный слепцом.
– И что, будешь просто стоять тут и таращиться? – сказал он. – Ты призрак? Если так, то знай: толстым призракам не рады в моем доме. – Он встал и погрозил мне пальцем. – Убирайся, не то я сию же минуту позову экзорциста!
Когда я убедил его, что реален, мы вышли на террасу за глотком свежего воздуха. Я сел на лежавшую на полу подушку.
– Лунара была слишком хороша для этого царства, – сказал Тенгис. Он вручил мне кружку с ячменной бражкой и плюхнулся рядом. – Быть может, ей лучше там, где она сейчас…
– Я не сумел ее уберечь.
В доме, где я вырос, меня одолела ностальгия, растекаясь в крови, словно яд.
– Она в этом не нуждалась, – с отвращением фыркнул Тенгис. За десять лет его спутанные волосы совсем поседели. – Я учил и тренировал ее по той же причине, что и тебя. Сила и ум – это ступенька, если ты раб. Если бы я не научил Лунару думать и сражаться, она, такая красавица, в итоге оказалась бы в гареме. А где оказался бы ты со своими огромными ручищами? Стал бы кузнецом?
Его сарказм больно ранил.
– Да брось, это неплохое ремесло.
– Я так много видел в вас обоих. День вашей свадьбы стал самым счастливым в моей жизни. Мелоди прекрасна, но я хотел больше внуков.
– Прости, что разочаровал.
– Ты меня не разочаровал, – сказал Тенгис. – В отличие от Лат. Как бы мы ни вымаливали у нее благословения, она дарует, и она отнимает.
– У меня по большей части отнимает. А вскоре может отнять и жизнь.
Тенгис сделал большой глоток и снова сел на подушку. Морщины вокруг его глаз никогда не разглаживались.
– За десять лет твоего отсутствия шах стал… мягко говоря, беспокойным. Разногласия с магом нужно разрешить миром. Нечестивая империя Крестес собирает силы на западе и готова вторгнуться при малейших волнениях. Конфликт с магом Вайей и его последователями нас подкосит.
– Значит, мне не следует его убивать?
– Убивать? Даже тебе это вряд ли удастся. Этот маг, как говорят, внушает гораздо больше страха, чем тот, которого ты убил.
Я буквально ощутил холод града, скосившего мой отряд. Что может быть страшнее?
Я потер руки.
– И как, по-твоему, я сумею ослушаться приказа шаха всех шахов и уйти из Костани с головой на плечах?
– Пока я тебя потренирую, а тем временем пусть его вразумят визири. Через одну луну он пересмотрит свой приказ.
– Надеюсь, его визири способны выполнить эту задачу.
Тенгис кивнул.
– Великий визирь Эбра – мудрый человек. Он всячески противится этому конфликту. В прошлом году шах Мурад хотел вторгнуться на острова Джезия, потому что они перестали поставлять его любимый сыр. Он слишком импульсивен, и визири научились с этим справляться.
– Эбра стал Великим визирем? Быстро. – Я глотнул бражки. – Мы что, посадили на трон не того человека?
– Конечно нет. Брат Мурада стал бы настоящим кошмаром для всех. Уж лучше немного глупости и импульсивности, чем жестокость и безумие в самый неожиданный момент.
– Так, значит, – сказал я, – я месяцок отдохну тут с тобой и Мелоди.
– О нет, отдыхом это не будет. – Своим ехидным смешком Тенгис мог разрушить любую надежду. – Мы будем тренироваться. Война не за горами. А ты не так стар, как я, ты не имеешь права быть слабым.
Мелоди стояла на топком берегу озера, которое, как я теперь заметил, отступило и превратилось в грязный пруд. Раньше и почва была тверже. На моей названой дочери было то же желтое платье, как и когда она открыла дверь, только сейчас она держала над головой шамшир, приготовившись к бою. Клинок был шире, чем обе ее руки. Судя по ее позе, в девочку-подростка вместилась свирепость целой армии, а взгляд грозно сверкал гневом сотни брошенных дочерей.
– Ты же не думаешь, что я буду с ней драться, – сказал я с самонадеянностью, не сумевшей скрыть мой страх.
Коварный смех Тенгиса выбил меня из колеи.
– Я обучил ее обращаться с саблей. Обучил ее обращаться с копьем. Она освоила булаву и арбалет. И даже аркебузу, которая тебе никогда не нравилась.