В декабре 1943 года французскую лодку «Орфей», патрулировавшую у южного побережья оккупированной немцами Франции, преследовали две германские субмарины. В течение нескольких часов подводные лодки маневрировали на глубине, следя друг за другом только с помощью гидроакустических пеленгов. Но поскольку для стрельбы обычными торпедами не было благоприятных условий, встреча осталась безрезультатной.
Как и в Первую мировую войну, для потопления подводной лодки было достаточно одного попадания торпеды. Их экономии, особенно в английском флоте, не придавали особого значения. Из всех торпед, выпущенных за время Второй мировой войны британскими подводными лодками, только 20 процентов достигли цели.
Помимо торпед иногда подводные лодки для уничтожения субмарин противника там, где позволяла тактическая обстановка, использовали артиллерию и мины. За время войны подорвалась на минах и затонула только одна подводная лодка. Это произошло на Балтике в районе острова Борнхольм в марте 1943 года, где на мины, выставленные советской подводной лодкой Л-3 «Фрунзенец» капитан-лейтенанта В. К. Коновалова, наскочила немецкая субмарина U-416 обер-лейтенанта Эберхарда Ригера. Количество погибших точно не известно.
И все же открытых столкновений субмарин противников во Второй мировой войне было немного.
ТРАГЕДИЯ «ПЕЛЕУСА»
8 марта 1944 года из Фритауна в свой последний рейс вышел принадлежащий Англии греческий пароход «Пелеус», экипаж которого состоял из 35 человек. Экипаж был сборный — греки, англичане, китайцы, египтянин, чилиец, поляк и один русский.
13 марта в 600 милях от побережья Африки субмарина U-852, назначенная в состав группы «Монсун» для действий на Дальнем Востоке, заметила одиночный пароход. В первый свой поход молодой командир лодки — капитан-лейтенант Хейнц-Вильгельм Экк, напутствованный самим Ади Шнее, отправился еще 18 января 1944 года. Шнее напомнил молодому командиру о том, что все четыре «девятки»-предшественницы U-852 погибли либо в Южной Атлантике, либо у острова Вознесения. Южноатлантическая зона, по словам Шнее, была «очень трудной», в чем Экк убедился через пятьдесят четыре дня.
Итак, 13 марта примерно в 19.30 командир лодки Экк приказал атаковать судно. Две торпеды с неконтактными взрывателями раскололи пароход водоизмещением 4695 брт как грецкий орех и разнесли его на куски. Через три минуты на поверхности моря осталось только несколько плотов, доски, бочки и какие-то обломки, на которых держалось около десятка человек, чудом оставшихся в живых.
U-852 всплыла на поверхность и подошла поближе. Кто-то спросил с борта, как называлось потопленное судно. После этого немцы допросили поднятых на палубу третьего офицера Агиса Кефалоса и матроса Пьера Неймана. Получив информацию, Экк отобрал у Кефалоса спасательный пояс с названием судна как трофей и приказал обоим вернуться на плот. Субмарина удалилась, причем с неё крикнули, что англичане идут на помощь.
Не прошло и часа, как U-852 появилась снова и приблизилась. С субмарины приказали ничего не подозревавшим плавающим приблизиться к борту. Уцелевшие, решившие, что немцы намереваются их спасти, быстро повиновались приказу. Однако через несколько секунд их лица исказились ужасом — с мостика грянули очереди из автоматов и пулеметов. Похоже, Экк вспомнил о четырех погибших «девятках», а также о напутствии Шнее и, испугавшись преследования, задумал уничтожить все, что осталось от транспорта. Стреляли с палубы пять человек: Экк, второй вахтенный офицер — лейтенант Хоффман, военный врач — корветен-капитан Вейспфенниг, инженер-механик — капитан-лейтенант Ленц и старший матрос Швендер.
Методичный расстрел с перерывами, вызванными плохой видимостью, продолжался в течение часа. Под конец, увидев, что плоты так и не потонули, разошедшиеся подводники стали швырять в воду ручные гранаты. Все это время лодка кружила между плотами и обломками, продолжив поиск жертв с помощью прожектора, когда стемнело. Посчитав в какой-то момент, что все кончено, Экк спокойно удалился с места бойни. Позже один из выживших матросов рассказывал, что с палубы кричали — «Убейте всех!», почему-то по-английски. Возможно, это был голос инженера — капитан-лейтенанта Ленца, который хорошо знал английский язык и допрашивал потерпевших.