Но пока на дворе стояла осень 1939 года, и все немцы восхищались великой германской победой. Вскоре Гитлер, удовлетворенный ходом подводной войны, ослабил некоторые ее ограничения. Теперь можно было атаковать любое торговое судно противника без предупреждения, а пассажирские суда в конвое подвергались нападению после объявления о своих намерениях. Дениц пошел дальше и в частном порядке разрешил «волкам» топить любое судно, которые плыло без огней в районах, где ожидалось появление британских судов.
Исполняя приказы, подводники, острее других ощущавшие смертельное дыхание океана, все еще придерживались законов моря, которые были древнее, чем война. Часто они принимали меры для спасения жизней экипажей вражеских судов, которые становились их жертвами. В октябре командир U-35 капитан-лейтенант Вернер Лотт приказал снять экипаж с пассажирского парохода «Диамант», прежде чем отправить его на дно. Немцы даже отбуксировали до берега спасательные шлюпки. Пройдет чуть больше месяца и Лотт вместе со всем экипажем найдет смерть в Северном море под глубинными бомбами британских эсминцев «Кингстон», «Икарус» и «Кашмир». Такой была война, развязанная нацистами и пожинавшая свою жатву.
Дениц, хотя и считал подобные поступки жестами благородства, пришел к выводу, что его субмарины подвергаются неоправданному риску. В конце концов он отдал строгий приказ командирам: «Заботиться только о собственной лодке и стремиться как можно скорее достигать следующего успеха! Мы должны быть упорными в этой войне!» И все же кое-кто из командиров продолжал помогать оставшимся в живых потерпевшим.
Эйфория от побед в Германии была недолгой — в декабре пришло сообщение, принесшее немалое потрясение: погиб броненосец «Граф Шпее».
Еще в конце августа 1939 года, прежде чем началась английская блокада и охрана районов севернее Англии, два немецких броненосца, «Дойчланд» и «Граф Шпее», вышли в Атлантику. По сути это были «карманные» линкоры, представлявшие большую опасность для слабо охраняемых конвоев и отдельных судов. Англичанам ничего не оставалось, как сформировать несколько поисково-ударных групп. Для этого были привлечены все авианосцы, несколько линкоров, линейных и тяжелых крейсеров.
«Дойчланд», крейсировавший в северной части Атлантического океана, потопил только два торговых судна и в начале ноября 39-го года возвратился в Германию, где был переименован в «Лютцов». Сделано это было с целью сохранить в тайне последствия довоенной секретной сделки между Германией и Советским Союзом. Дело в том, что сразу после заключения Пакта Молотов — Риббентроп и последовавшего за ним Договора о дружбе и границе Германия арендовала у СССР секретную базу в 25 милях к западу от Мурманска, названную «Базой Норд». В обмен немцы передали русским недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов». Броненосцу «Дойчланд» название «Лютцов» присвоили, скорее всего, для конспирации. «База Норд» немцам так и не понадобилась, поскольку в 1940 году они захватили норвежское побережье Баренцева моря, где крепко обосновались.
Совершенно иначе проходило плавание «карманного» линкора «Граф Шпее». К декабрю 1939 года он потопил девять кораблей противника. Чтобы уйти от преследования многочисленных английских поисково-ударных групп, «Граф Шпее» несколько раз менял район действий. В последний раз, обогнув мыс Доброй Надежды, корабль вошел в Южную Атлантику. Тем временем в районе Ла-Плата и Рио-де-Жанейро несли охранение английские корабли. 13 декабря тяжелый крейсер «Эксетер» и легкие крейсера «Аякс» («Эйджекс») и «Ахиллес» находились перед устьем реки Ла-Плата, когда рано утром заметили «Граф Шпее».
В бою немецкий корабль, успевший вывести из строя «Эксетер», получил серьезные повреждения и укрылся в уругвайской гавани Монтевидео. Капитан «Графа Шпее» надеялся произвести ремонт и затем опять выйти в море. Однако уругвайское правительство под английским нажимом не разрешило немцам ремонтировать повреждения. В случае интернирования в дружественном Англии Уругвае «Граф Шпее» мог попасть в руки англичан. Ситуация была безвыходная, поэтому командир немецкого корабля, связавшись предварительно с Берлином, решил затопить судно вне гавани на реке Ла-Плата. Сам он покончил жизнь самоубийством.
Для Гитлера и верховного командования Германии эта утрата была очень тяжелой, тем более что драма на реке Ла-Плата разыгралась на глазах у всего мира под камерами многочисленных репортеров. В такой обстановке фюрер повернулся лицом к подводникам, надеясь, что с их помощью возьмет реванш.