Когда под ними оказались русские танки, командир эскадрильи покачал крыльями и тут же бросил свой самолет в пике. За ним последовали остальные «хеншели». На скорости 300 километров в час они понеслись к земле, паля из всех своих скорострельных пушек. Один за другим Т-34 взрывались и исчезали в густых облаках дыма. Было видно, как русские танкисты выскакивают из своих еще не подбитых танков и стремительно разбегаются в разные стороны, стремясь сохранить себе жизнь. Совершая отчаянные противозенитные маневры, немецкие штурмовики вновь и вновь пикировали вниз и наносили смертельные удары по танкам противника.
Эсэсовцы ликовали. Они орали от восторга, размахивали руками, подбадривая экипажи «хеншелей», которые проносились над их головами так низко, что бойцам «Вотана» были ясно видны головы пилотов.
Однако на этот раз немецким люфтваффе не было суждено наслаждаться полным господством в небе. С востока на «хеншели» уже летели советские истребители «Як». Подлетев ближе, они немедленно открыли ураганную стрельбу по немецким самолетам. Немецкие штурмовики являлись достаточно тихоходными машинами для быстрых «Яков», и это обстоятельство оказалось для них роковым: один за другим немецкие самолеты стали загораться и падать.
Один подбитый «хеншель» едва не упал на склад боеприпасов «Вотана». Он врезался в землю в каких-то метрах от него, подпрыгнул на добрые тридцать метров, снова ударился о землю и перевернулся. Другой «хеншель» врезался в два стоявших рядом дерева. Его крылья сразу отскочили. Пилот этого самолета, как ни удивительно, сам выбрался из кабины. С неестественной усмешкой на искаженном лице он подошел к эсэсовцам и попросил выпить. Но в следующую секунду он рухнул на землю, потеряв сознание.
Повсюду «Яки» торжествовали над «хеншелями». Закончив их истребление, они низко пронеслись над немецкими танками, демонстрируя свое полное превосходство в воздухе. Несколько уцелевших немецких штурмовиков, сумевших каким-то чудом избежать огня русских, торопливо удирали на запад. Все небо целиком досталось Иванам.
Сплюнув вниз, Шульце стал следить за тем, как постепенно расползается дым, окутавший во время немецкой бомбардировки позиции русских. Когда он более-менее расчистился, стало ясно, что танковой группировке русских был нанесен весьма серьезный урон. Везде горели и дымились десятки подбитых и искореженных танков. Однако за ними темнели сотни и сотни совершенно новых бронированных машин, готовых вступить в сражение с немцами.
— О, дьявол, — выдохнул Шульце. — Я дважды закрывал глаза, думая, что это кошмар и что он исчезнет, но русские танки так и стоят на том самом месте, где я их увидел, Хартманн!
С лица бывшего легионера куда-то совсем исчезла его уверенная циничная усмешка.
— Если эти танки не исчезнут…
Он замолчал и испытующе посмотрел на Шульце.
— Я понял твою мысль, Хартманн, — медленно проговорил обершарфюрер. — Мне не нужно посылать телеграмму в письменном виде. Если эти танки отсюда не исчезнут, значит, отсюда должны исчезнуть мы. Так?
Но прежде чем Хартманн успел ответить ему, офицеры «Вотана» принялись свистеть, призывая бойцов занять свои места. Взревели танковые моторы. К «тигру», у которого стояли Шульце с Хартманном, подбежал фон Доденбург, только что совещавшийся со Стервятником в его командирском танке.
— Залезайте в «тигр»! — рявкнул он. — Быстрее! Мы должны успеть ударить по ним до того, как они оправятся.
* * *Грохот немецкой артиллерии напоминал рычание разъяренного дикого зверя. В воздухе проносились тысячи тяжелых снарядов, превращая передний край русских в месиво искрошенной вздыбленной земли, искореженных танков и пушек, уничтожая там все живое. Земля безостановочно содрогалась. Даже сидевшие внутри тяжелых «тигров» эсэсовцы чувствовали, как все вокруг дрожит и ходит ходуном. Снаряды с ревом проносились в воздухе. Не успевал рассеяться дым от первого залпа, как уже обрушивался следующий. Залпы орудий и шестиствольных минометов слились в один протяжный и все заглушающий гул. Передний край русских совершенно исчез в пыли и дыму. Фон Доденбург и Шульце зажали ладонями уши, чтобы им не разорвало барабанные перепонки.