— А у меня будет большой корпус воинов-профессионалов.
В старые времена согласно незыблемым законам шессинов, когда новое поколение мальчиков становилось младшими воинами, а бывшие младшие переходили в разряд старших, бывших старших называли старейшими, они отдавали свое оружие новоиспеченным младшим и возвращались к своим стадам кагга. Некоторым из этих старейших было чуть за тридцать. Гассему казалось нелепым, что воины в самом расцвете своего боевого мастерства должны навсегда отказываться от битв, и он учредил новый статус: воинов-профессионалов. Уцелевшие и достигшие этого статуса воины обладали различными привилегиями и освобождались от многих обременительных обязанностей. В битвах они составляли стратегический резерв Гассема и были источником, из которого он выбирал офицеров. Как и у старших воинов, у них были рабы для ухода за скотом, а между походами они имели право отправиться домой, на острова, навестить своих многочисленных жен и зачать новых шессинов или детей из других племен. Для Гассема никогда не будет чересчур много островитян.
— Что сообщили пираты о своих пробных набегах на побережье Мецпы? — спросила Лериса.
— Береговые укрепления очень слабы. Есть, конечно, крепкие форты, охраняющие гавани, но не похоже, что в них достаточно людей. Когда пираты устраивали ложные атаки на эти форты, они попадали под огонь из малого оружия, но не встречали этих больших трубок, про которые ты рассказывала.
— Значит, это новое оружие. Они отвечали на мои вопросы очень уклончиво. Пытались дать понять, что у них таких очень много, и есть гораздо бОльшие, чем та, что я видела.
— Они блефовали, — сказал Гассем. — И я говорил со шкипером, который напал на твой корабль. Они все утро преследовали маленькое судно, которое постоянно держалось впереди. Погоня прекратилась, когда они увидели ваш корабль — он выглядел куда богаче.
— Все было подстроено, — сказала она. — Я сразу подумала — мы подозрительно долго добираемся до острова, а ведь они заверяли меня, что до него не больше часа пути. Они знали, что вокруг полно пиратов, и заманили их, чтобы напугать меня этой своей чересчур большой огненной трубкой.
— Мое уважение к Мертвой Луне все возрастает, — откликнулся Гассем. — Он, конечно, блефует, но делает это хорошо. Будет ошибкой недооценивать его.
— Ты бы лучше отозвал пиратов. Мецпанцы говорят, что пренебрегали защитой побережья, потому что были заняты завоеваниями на суше. Если пиратские набеги будут продолжаться, они займутся укреплением гаваней всерьез, и тогда во время вторжения сражаться будет труднее.
— Я это уже сделал. В пяти милях отсюда есть порт Аста. Я собрал там все военные и грузовые корабли с побережий Грана и Баски. Их сейчас переделывают в транспорты для солдат, и командовать на них будут пираты.
Она нахмурилась.
— Слишком рано. Мецпанские шпионы все обнаружат.
— Начать подготовку никогда не рано. И я собираюсь рассказать об этом Мертвой Луне, даже позволю ему отправить туда наблюдателей и советчиков.
— Что ты затеял? — спросила она, зная, что это будет нечто выдающееся.
— Он может считать меня варваром, но даже я умею читать карту. Посмотри сюда. — Он вытащил большой свиток и развернул его на столе, прижав углы кинжалами и пригоршнями драгоценностей Лерисы. Его палец уткнулся в то место, где они сейчас находились, и заскользил вдоль южного побережья, нырнув, чтобы не ткнуться в южный мыс, затем вдоль западного побережья к устью большой реки и образованным им небольшим заливом.
— В чем больше смысла? — спросил он Лерису. — Месяцами тащиться через горы и гнилые болота, прежде чем мы доберемся до пустыни? Или погрузиться здесь на корабли, пройти вдоль побережья, обогнуть южный мыс, дойти на веслах до реки Кол и высадиться на самом краю пустыни?
— В этом есть смысл, — кивнула она. — Я думаю, Мертвая Луна купится на это.
— Конечно. А когда настанет время, мы погрузимся на корабли и поплывем на юг, с глаз долой. Когда он убедится, что мы в пути, он отправится на север от Мецпы. Вот тогда мы вернемся на своих кораблях и вторгнемся в его страну.
Лериса просияла.
— Как можно не любить тебя!
Стук молотков и визг пилы терзали ее слух, но она ничего не имела против. Уж лучше это, чем изматывающий грохот молотов в стальной шахте. Воздух был насыщен запахом кипящей смолы, а чеканный перестук молотков звучал музыкой победы.
Старые корабли обновлялись, новые — оснащались. Их переоборудовали под новый груз — сражающихся мужчин.
— Теперь у нас достаточно кораблей для воинов-островитян, — доложил адмирал пиратов, высокий, худой, одноглазый, говорящий хрипло из-за старой раны. Он был одет так, как обычно одевались пираты: в жилет и мешковатые бриджи, с платком на голове и босиком. — Нам потребуются еще транспорты для пехоты, инженеров и их снаряжения. И, конечно, для погонщиков и их вьючных животных.
— Спешки нет, — сказала Лериса. — Если ко времени отплытия места для всех не хватит, кому-то придется подождать, когда корабли вернутся за ними. Самое главное, чтобы первыми отправились ударные войска. Инженеры и погонщики могут подождать.
* * *
Лериса была довольна. Она уже отправила Мертвой Луне письмо с рассказом о перевозке людей кораблями для их совместной операции, не проронив ни слова, могущего зародить подозрения у наблюдателей из Мецпы. Она даже попросила у него проводников, знакомых с рифами и отмелями южного побережья.
Сев на кабо, Лериса отправилась на поле, где Гассем устроил плацдарм для подготовки вторжения в Тезас. Настороженные тезанцы собирались на границе. Гассему это нравилось. Он сказал, что так он разделается сразу со всей тезанской армией за один бой, и никаких утомительных зачисток после. Лериса очень надеялась, что он прав.
Уже подъезжая к королевскому помосту, она увидела двух всадников, что было сил нахлестывающих своих животных. Они мчались с запада. Кто бы это мог быть? Лериса решила, что через минуту все узнает.
Королева нашла Гассема рядом с помостом, в окружении старших командиров-островитян. Заканчивался последний доклад. Она увидела Рабу, Люо и Пенду — все они когда-то были членами братства младших воинов Гассема. Сейчас только они остались в живых — если не считать Гейла. Теперь все трое были высоко привилегированными генералами, и им разрешалась необычайная фамильярность по отношению к королю и королеве, знавших их с детства.
— Как раз вовремя, — сказал Гассем. — Мы почти готовы выступить.
— Прекрасно, — сказала Лериса, спешившись. — Но кто-то скачет сюда, готовый насмерть загнать своих кабо. Я думаю, стоит выслушать, что они скажут.
— Что? — нахмурился Гассем. Он терпеть не мог проволочек, настроившись на битву.
— Два гонца… А, вот они.
Послышался приближающийся стук копыт, люди едва успевали отскакивать в стороны от этих двоих, с грохотом летевших к королевской чете. Они осадили своих кабо прямо перед Гассемом и Лерисой, засыпав ихпылью. Едва они успели спрыгнуть с животных, одно из них рухнуло на землю, слабо брыкнув, и его сердце разорвалось. Другое стояло с поникшей головой, из пасти на землю текла пена. Гонцы распростерлись у ног монархов. Лериса узнала невванца, второй изображал чиванского проповедника.
— Что случилось? — требовательно спросила Лериса. — Что все это значит? Встаньте!
Гонцы, пошатываясь, встали на ноги.
— Ваше величество, — сказал чиванец, едва шевеля губами, покрытыми засохшей коркой пыли. — Идет великое воинство! Гейл, Стальной Король, скачет из Грана со своими верховыми лучниками!
Гассем стоял, выпучив глаза и шевеля губами, не в силах выговорить ни слова.
— Гейл? — прохрипел он наконец.
Как молния, сверкнуло длинное, похожее на меч, острие копья, и голова чиванца слетела с плеч. Король взревел, как раненый кагга, и снова поднял копье, чтобы пронзить им невванца, но Лериса кинулась вперед и заслонила его.
— Нет, мой король! Мы должны услышать, что он скажет! — Она умоляюще взглянула на генералов, и Люо с Пенду совершили невероятный поступок. Они схватили короля за руки, чего не делали никогда с мальчишеских времен. Они намертво держали короля, а Раба встал перед ним.