— У вас дома остались жена и дети? — спросила она.
Гейл ждал этого вопроса.
— Да, жена, два сына и дочь, — ответил он.
Трудно было понять, обрадовала ее эта новость или нет. Она довольно откровенно говорила о собственных запутанных семейных отношениях, и пока не выказывала ни малейшего физического влечения к нему. Похоже, что предыдущее кокетство было просто данью привычке
— А сколько лет вашим детям?
Гейл помедлил. Он никак не мог привыкнуть к их системе летоисчисления.
— Дайте подумать… Старший сын успел увидеть двадцать два лета, младший — около девятнадцати. Нашей дочери — шестнадцать. В этом я уверен, потому что она родилась в ту ужасную зиму, когда мы потеряли так много кабо.
Утренняя Птичка скептически посмотрела на него.
— Не может быть, чтобы вы оказались отцом таких взрослых детей!
— Моя госпожа льстит мне.
— О, нет, я говорю истинную правду. Я думала, что вам не более тридцати лет.
— Мой народ не привык отсчитывать дни рождения, но мне должно быть более сорока, сказал Гейл.
— Как, должно быть, прекрасно — долго оставаться молодым, — с тоской произнесла она. — Это касается всего вашего народа?
— Почти, — уклончиво отозвался он. На самом деле это являлось особенностью шессинов, но Гейлу было необходимо, чтобы его принимали за уроженца равнин. Не следовало выходить из созданного образа.
— Вы еще заметите, что для достижения таких же результатов мы вынуждены применять искусственные средства, причем с переменным успехом.
Это был явный вызов, и Гейл поспешил поднять перчатку.
— Я уверен, пройдет еще немало времени, прежде чем вам придется прибегнуть к таким ухищрениям.
Она улыбнулась своей золотозубой улыбкой.
— Приятно слышать подобные речи, даже зная, что они неискренни.
Слуги убрали тарелки и внесли бутылку с тонким и длинным горлышком и два крошечных конусовидных бокала. Несомненно, порядок подачи перемен и напитков был строго регламентирован. Госпожа Утренняя Птичка подняла свой бокал.
— За ваш великий успех. — Гейл не совсем понял, что можно на это ответить, но тоже поднял бокал, два ободка соприкоснулись, издав мелодичный звон. Напиток оказался очень ароматным и настолько пряным, что пить можно было только крохотными глотками.
— Это более чем столетний бренди тройной очистки, — сообщила хозяйка. — Так традиционно завершают приятный вечер.
— Вы делаете мне честь, — сказал Гейл. — Хотел бы я суметь достойно ответить на ваше гостеприимство.
— Вы это уже сделали, развеяв мою скуку. Послушайте, мы много говорили о приятных пустяках. Мне кажется, что вас волнует множество вопросов, но вы чересчур вежливы, чтобы задать их.
Гейл еще раз удивился ее проницательности. Что это — простая учтивость или продуманный способ его успокоить перед тем, как проглотить?
— Я не хотел, чтобы вам стало скучно, боюсь, все мои вопросы окажутся очень нудными. Ваш народ такая загадка для меня, да и для всего мира, но все, интригующее меня, для вас наверняка скучнейшая рутина.
Еще одна зловещая золотая улыбка.
— Пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Я прекрасно умею менять тему, если она мне скучна.
— Ну, тогда… Я очень много поездил и видел разные политические системы. В общем, все они делятся на две категории. Примитивные народы предпочитают неопределенную власть совета старейшин, хотя там встречается и нечто, похожее на монархию. В цивилизованных странах — могущественный монарх, правящий из центральной столицы, хотя и он может подпасть под сильное влияние советников, иногда они просто подавляют короля. Изредка встречаются республики, но, как правило, это очень маленькие государства, — и они под башмаком у великих королевств. Хочу сознаться, что систему в Мецпе я так и не понял. Похоже, власть исходит из Крэга, но кто осуществляет контроль и как он или они удерживают власть, ускользает от меня.
— Я думаю, тот, кто посетил много стран, должен понимать, где находится власть и как ею распоряжаться.
— От этого зависят безопасность и процветание, — подтвердил Гейл.
— И вот что я вам поведаю: Ассамблея Великий Мужей выбирается из крупных землевладельцев. Членство в ней преимущественно наследуется, но каждые десять лет производится оценка собственности, и, если по какой-то причине земля или богатство утрачены, Великого Мужа изгоняют. Также, если кто-то стал владельцем крупной собственности — необходимо отметить, что это крайне сложно — он может ходатайствовать о включении в Ассамблею. Тайным голосованием члены Ассамблеи выбирают Старейшину. Думаю, вы можете представить, сколько интриг и соперничества расцветает вокруг этой должности, и внутри Ассамблеи формируется множество групп. Если для избрания не хватает голосов, иногда приходится долго жить без Старейшины.