Каирн слегка подвигал челюстью и неуверенно сказал:
— Да.
— Когда король Гейл отправил тебя сюда? — Голос звучал сухо и невыразительно, как у купца, принимающего сообщение от полевого агента, и знающего, что время дорого.
— В прошлый засушливый сезон, после того, как распустили совет армии. — Мозг лихорадочно работал, пытаясь сочинить правдоподобную историю.
— Сказал он, почему выбрал именно тебя?
— Я ездил больше, чем другие воины моих лет. Я умею читать и писать.
— Необычные достижения для дикаря, — мимоходом заметил Мертвая Луна.
— Теперь это не такая редкость. Король открыл школу, где обучаются сыновья старейшин вместе с его детьми.
— Так ты сын старейшины?
— Мой отец — староста деревни, а они могут отправлять своих сыновей в новую школу.
— А из какого ты племени? Я так понимаю, что во владениях короля Гейла много племен.
— Я из людей Холма Матва, — Как он радовался теперь, что внешне напоминал народ своей матери. Старший брат Анса больше походил на отца-шессина.
— И какие сведения ты должен собрать согласно указаниям короля?
— Все, что может оказаться ему полезным.
— Полезным в случае нападения? — требовательно спросил Мертвая Луна?
— В любом случае, — отпарировал Каирн. — Он ни слова не сказал про войну!
Мертвая Луна долго рассматривал Каирна.
— Да, это разумно. Короли не доверяют свои политические решения мальчишкам. А какую именно информацию ты должен добывать?
— Расстояния, реки, которые приходится пересекать, расположение мостов, городов, население, скот.
— Все это он мог узнать, занимаясь торговлей, — сказал Мертвая Луна, в первый раз проявляя нетерпение. — Что еще?
Каирн поколебался, потом сглотнул, якобы в первый раз поняв, какими обличающими были эти задания.
— Ну… он хотел знать об укреплениях, и сколько внимания уделяется в стране большим корпусам кавалерии. И еще он очень интересовался вашими огненными трубками, и как ваши солдаты их используют.
Мертвая Луна улыбнулся и кивнул, как если бы его подозрения подтвердились.
— Именно так. И какие выводы ты сделал насчет огненных трубок и солдат?
— Мой король не интересуется моим мнением, я должен просто наблюдать и сообщать ему, что я увижу.
— Мудрый король. Многие люди путают бесполезные выводы с полезными сведениями. — Каирн решил, что этот человек влюблен в собственный голос, особенно награждая кого-то жемчужинами собственной мудрости. — Но ты же наверное пришел к каким-то выводам? Мне интересно, какой видит мою армию воин с равнин? Говори откровенно и не бойся оскорбить меня. Это для моего образования, а не как часть допроса о твоей противозаконной шпионской деятельности.
— Понимаете, сударь, я видел это оружие в действии. Если откровенно — оно производит грозный шум и изрыгает пламя, но это и все. Конечно, можно нанести ужасную рану, но прицельность у него невелика. Трудно ранить человека за тридцать шагов, а вот из луков мы, жители равнин, попадаем в мелкую дичь и за сто. За время, нужное, чтобы перезарядить огненную трубку, мы можем выпустить десяток стрел.
Мертвая Луна кивнул.
— Продолжай.
— Я видел, как тренируются ваши войска, и не понимаю, каким образом передвижение и маневрирование в шеренгах поможет усилить действенность этого вашего оружия. Мне кажется, армия, вооруженная только огненными трубками, будет разбита верховыми лучниками.
И снова Мертвая Луна улыбнулся и кивнул.
— Я не буду утомлять тебя лекцией о верном способе использования моей новой образцовой армии, особенно против кавалерии. Твое мнение — именно то, чего следовало ожидать от верхового воина, который ценит исключительно мужество, подвижность и меткость стрельбы. Я не расстроюсь, если твой король думает так же, как и ты. Так, теперь к серьезному вопросу: сколько еще людей прибыло сюда с тобой?
— Никого. Я один.
Мертвая Луна кивнул стражнику, и тот закрепил что-то вокруг плеча Каирна. Это было похоже на воротник, но с выступами и винтами. Один из винтов затянули, и в кость, как раз туда, где бицепсы и трицепсы не закрывали ее, вонзился штифт. Мучительная боль пронзила Каирна. Он сжал поврежденные челюсти, чтобы не закричать, а тело моментально покрылось потом.
— Ты можешь спокойно кричать. Тебя не услышит никто, кроме обитателей камер, и нас не впечатляет твой стоицизм воина.
— Я сам себя услышу, — прохрипел Каирн.
— Честное слово, эти воины, как дети, но у тебя есть стиль, и мне это нравится. Помочь это тебе не поможет, но я ценю стиль. Ну, еще раз — сколько вас?