Мощная взрывчатка и приличный калибр делали этот образец японского оружия эффективнее не только русских аналогов. Пожалуй, такая мина была на тот момент самым грозным оружием такого рода, серийно производящемся на Земле. И взрыватель ее в момент удара о железную преграду сработал штатно, вызвав детонацию заключенного в стальном цилиндре заряда шимозы.
Взрывчатка моментально превратилась в раскаленный газ под чудовищным давлением, который, разорвав удерживающий ее словно в тюрьме сосуд, радостно ударил в борт «Центуриона». Произойди это чуть в стороне, результат был бы тот же самый, но не столь эффектный. Всего-то пробоина диаметром в несколько метров, заделать которую подручными средствами практически невозможно. Однако сейчас взрывная волна, быстро теряя силу, все же проломила несколько переборок и завершила свой путь в артиллерийском погребе кормовой башни. Пороховые заряды, складированные в нем, не выдержали столь неделикатного обращения, и раскаленная волна моментально подожгла несколько штук, ну а дальше процесс начал развиваться самостоятельно.
Многотонная башня с парой десятидюймовых орудий подпрыгнула на метр и слетела с погона. Однако это серьезнейшее повреждение оказалось сущим пустяком. Основная мощь взрыва пошла вниз, легко вырвав у броненосца половину днища. На этом фоне взрыв второй мины выглядел уже не страшнее детской хлопушки.
На такие повреждения «Центурион», как, впрочем, и любой другой корабль, рассчитан не был, и нырнул вниз, как поплавок за щуренком. От взрыва торпеды до потопления корабля прошло меньше минуты. Из шестисот с лишним человек, находившихся на его борту, спасся один — стюард, который в момент взрыва как раз нес вахтенным офицерам кофе и сначала выброшенный сотрясением за борт, а потом вытолкнутый на поверхность воздушным пузырем из затапливаемых отсеков.
Броненосец «Оушн», располагающийся рядом с «Центурионом», получил свою порцию мин на пару секунд позже. Одна из них ударила в корпус флагмана британской эскадры под большим углом и, скользнув, так и не взорвалась. Уйдя прочь, она затонула где-то в стороне от места событий. А вот вторая сработала как надо. Взрыв, пробоина, растекающаяся по отсекам, которые, разумеется, никто и не подумал задраить, вода, паника среди выброшенных из гамаков матросов, словом, все прелести внезапной минной атаки. Вдобавок, по случаю стоянки в порту всего один действующий котел, да и в том пары не на верхней марке. Ну и закономерный результат — недействующие помпы. Вдобавок, вода замкнула проводку, из-за чего моментально вышли из строя динамо-машины. Погасший свет окончательно дезориентировал людей и усилил панику. Закономерно, что корабль, за живучесть которого никто толком не боролся, довольно быстро лег на борт и затонул, так и не сделав ни одного выстрела по врагу.
А вот «Альбион», хотя и получил свою исправно сработавшую мину, ко всеобщему удивлению, оказался орешком покрепче, хотя объяснялось это не более чем случайным совпадением. Дело в том, что как раз накануне вечером действующий котел по графику должны были вывести из работы для очистки, а вместо него запустить другой. Однако давление в нем подниматься упорно не желало, и в результате пришлось задействовать еще один котел, а неисправный механики, подгоняемые свирепым рыком капитана, полезли ремонтировать. Проблема оказалась невелика, к утру котел запустили для пробной эксплуатации, и в результате на броненосце действовали, пускай и не на полную мощность, три котла. Вдобавок, не спали трюмные, не спал командир «Альбиона», и потому взрыв не привели к потере контроля за действиями экипажа, отсеки смогли быстро задраить, а помпы удалось задействовать сразу же.
В результате такого случайного, но от того не менее удачного совпадения корабль не только не затонул, как его собратья, но и смог дать ход, а его шестидюймовые орудия сделали несколько выстрелов, причем пара снарядов оказались весьма результативными, разворотив борт «Ниссину». Впрочем, на том успехи британцев закончились, поскольку быстро нарастающий крен сделал невозможным ведение огня. Тем не менее, «Альбион» смог приткнуться к берегу и относительно успешно пережить этот бой.
«Глори» пришлось хуже. Два взрыва пришлись как раз напротив машинного отделения, мины ударили почти рядом, метрах в пяти друг от друга с трехсекундным интервалом. В результате — огромная пробоина, и все по тому же сценарию, что и с «Оушном». Погасший свет, залитое машинное отделение, котел, не взорвавшийся только из-за низкого давления, так и не запущенные помпы, выброшенные из гамаков, мечущиеся в панике люди… Огромный корабль почти сразу начал ложиться на борт и через несколько минут затонул, оставив на поверхности бурлящую воду да радужные пятна масла. Спастись удалось немногим.