С минуту полюбовавшись игрой света на стальных перьях и полупрозрачном малахите, Аэлло зажмурилась и подставила голову под теплые потоки. Запустив пальцы в волосы, потерла их.
В этом положении ее и застала Брестида. Ступая на цыпочках, амазонка подошла к купальне и высыпала в чашу, из которой течет водопад на голову гарпии, какой-то темный порошок. Вода тут же зашипела и окрасилась в фиолетовый, в воздухе запахло розами и сиренью. Несколько секунд Брестида с мстительным наслаждением на лице наблюдала, как темно-фиолетовые струи покрывают, словно цветным платком, склоненную головку гарпии, а затем вышла также тихо, как и вошла.
Стоило двери в купол ихтионки захлопнуться, как по обнаженной коже плеч и рук гарпии потянуло холодком, воздух в купальне пошевелился, словно зевая в томной неге этого царства воды и чистоты.
– Селина, это ты? – позвала Аэлло, не открывая глаз.
Ей не ответили, но она готова была поклясться, что несколько секунд назад слышала чью-то легкую поступь, словно кто-то на цыпочках пробежал по мраморным плитам пола.
Аэлло отбросила мокрые волосы за спину. Прежде чем открыть глаза, хорошенько потерла их. Вроде чей-то силуэт мелькнул за полупрозрачной малахитовой стеной, а может, показалось.
Опуская пальцы в теплую воду, Аэлло блаженно смежила веки, чтобы в следующий миг заорать и подскочить на месте, выплеснув добрую половину содержимого чаши на мраморный пол.
Белые плиты тут же окрасило розовым.
Как и белые кудри гарпии.
Спустя несколько секунд злая, в прилипающем к мокрой коже платье, стараясь не распахивать крылья, чтобы не порушить все к вихрю в хрупком доме Селины, гарпия выскочила за двери.
Ихтионка сидит все в том же положении, обнимая колени руками и смотрит на морской горизонт, словно не двигалась с места со вчерашнего дня. На лице – то же отстраненное выражение, только сегодня ихтионка кажется еще бледнее. Глазища красные – не только радужка, но и белки, а веки усталые, припухшие.
Когда тень от серых крыльев гарпии упала ей на лицо, а расправленное крыло заслонило море, Селина подняла глаза на Аэлло.
Ничуть не меняясь в лице, ихтионка меланхолично произнесла:
– А тебе идет.
И опять уставилась вдаль.
Аэлло задохнулась, набирая побольше воздуха в легкие, собираясь заорать так, чтоб у Южной речки птицы с веток попадали, но, прежде, чем гарпия успела что-то сказать, Селина невинно спросила:
– Тебя нашла Брестида?
Аэлло выдохнула.
Нахмурившись, она провела носком сандалика линию на земле.
– Брестида? – переспросила она, щурясь.
– Ну да, – удивляясь непонятливости Аэлло, подтвердила Селина. – Она искала тебя, буквально несколько минут назад. Я сказала, что ты у меня.
– А она что?
Ихтионка пожала хрупкими плечиками.
– Она сказала, что принесла тебе красящий цветочный экстракт, как обещала. Я спросила ее, не злится ли она, что ты ее… немного… подстригла.
Произнося «немного», ихтионка потупилась, даже щеки заалели, что говорит о том, что ихтионка преуменьшает реальную картину.
– А она?
– А она сказала, что грех обижаться на убогих… И что-то вроде того, что на детские выходки надо отвечать детскими выходками, мол, не убивать же тебя теперь. Но ты не переживай, я сказала ей, что ты очень сожалеешь… Ты же сожалеешь, правда? И что вчера ты собиралась извиниться… Ты же извинишься перед Брестидой, Аэлло?
По мере рассказа ихтионки щеки Аэлло багровели, а глаза щурились, пока не превратились в узкие зеркальные щелки. Селина, не замечая настроения гарпии, продолжала:
– Она зашла… а потом сразу вышла. Аэлло…
Селина поежилась, словно замерзла, и произнесла каким-то обреченным тоном:
– Я чувствую магию воды… Она совсем близко! Если то, что Оракул говорила про Рубиновый Трезубец правда, то в действии с магией воды это страшно, и это приближается… Приближается ко мне, к Цитадели, к Атлантии… От этого нет спасения! Я боюсь, Аэлло!
– Я ее убью, – сообщила Аэлло. – Извинюсь и убью.
Гарпия взмахнула крыльями, оттолкнулась от земли и вскоре превратилась в точку. Селина закусила губу и обхватила себя за плечи.
***
Брестида нашлась, ожидаемо, возле своего дома, маленького и скромного, с просторной конюшней. Сверху из-за рыжих волос, торчащих во все стороны, была похожа на огневушку, но по мере снижения Аэлло превратилась в амазонку с перекошенным от гнева лицом, задранным вверх.