Отвращение коснулось теперь и ее рта.
– Значит, ты всегда был убийцей?
Аандред сел прямо и некоторое время смотрел ей в лицо, пока она смущенно не отвернулась. Умбер заскулила и растерянно ткнулась ему в ноги. Наконец он ответил.
– О да. Я был знаменитым пиратом, я прятался на Сууке, я со своей флотилией нападал и грабил планеты, и я всегда насмехался. О, в то время я был известным убийцей; я истребил тысячи жизней и не задумывался над этим. – Он отвел взгляд, затуманившийся от кровавых воспоминаний. – Но у меня было время поразмышлять.
– Да? Прошлой ночью ты и твои твари убивали, не задумываясь.
Он заметил, что в ее глазах сверкнули слезы.
– Я подчиняюсь Дроаму. Должен ли я бросить вызов замку ради кучки оборванцев? Меня тут же прикончат. Во все наши тела встроены защитные и смертоносные контуры; в конце концов, Дроам не может допустить ситуацию, чтобы туристов терроризировали преступные зомби, если мы вдруг взбунтуемся. Не так ли? – Он грустно добавил: – Это правда, что я уже мертв. Но это единственный вид жизни, который мне доступен, и мне не хочется от него отказываться.
– Понятно. – с печалью в голосе сказала она. – Ну а что насчет гостей?
Он схватился за прутья. Решетка выгнулась под напором его рук:
– Изменились вкусы, примерно четыреста лет назад. Внезапно замок Дроам вышел из моды. Туристы перестали приезжать и теперь мы всеми забыты. Дроам до сих пор убежден, что гости появятся снова; я-то знаю, что этого не будет. В Островном Море были и другие курорты – сейчас они все мертвы. Конечно и вы, Костекопатели, знаете это; вы заняты выживанием среди их грандиозных руин. Из всех курортов Дроам был самым крепким. Он может сопротивляться вашим атакам бесконечно долго. Таков его настрой.
– Атаки? – Она источала презрение. – Мы ни на кого не нападали. Мы высадились, чтобы исследовать, не более того. На острове много пустой земли; почему бы нам не возделывать ее? С каждым годом детей становится все больше, и мы должны их кормить. Мы бы не повредили ваш драгоценный замок. Зачем он нам?
Аандреда повеселило ее возмущение:
– Что за идея! Грядки с репой в Долине Огней, Костекопатели, собирающие грибы в Заброшенном Лесу. Детвора ловит рыбу в Черной реке. Вряд ли Дроам будет этому рад.
Ее глаза гневно сверкнули.
– Я назвала тебе свое имя; а у тебя есть имя?
– Дроам зовет меня Охотником. Но у меня было другое имя, когда я был человеком. – Он сделал паузу. – Мое имя было Аандред. Славное, непутевое имя было когда-то. А сейчас? Пустой звук… – Его голос затих до задумчивого шепота.
– Я почти и не помню его уже, – солгал он.
Он выпустил из загонов остальных собак, и они закружились по общему залу в безумном восторге. Кримзон обнюхал решетку пленницы, вильнул хвостом и потрусил прочь. Аандред увидел, что ее лицо побелело от страха.
– Не бойся, – сказал он. – Они не причинят тебе вреда, если ты не будешь пытаться убежать.
Казалось, он ее не убедил.
– Посмотри, какая прелесть, – сказал Аандред, открывая отсек для хранения вещей, встроенный в его правое бедро. Он достал оттуда любимую собачью игрушку, которую он давным-давно стащил у одного из колдунов башни – магический шар с крошечным механическим гомункулусом внутри. Он метнул шар, и тот покатился по полу, мигая синими огнями, издавая комичный писк и пуская струйки фиолетового дыма. Собаки радостно бросились за ним. Сиенна оказалась быстрее всех и с гордостью вернула шар ему, не обращая внимания на ревнивые укусы других псов. Он снова швырнул шар, вызвав еще одну маниакальную погоню.
Через полчаса игра им наскучила и они уселись вокруг Аандреда. Пленница заинтересовала их и они уставились на нее своими горящими глазами, открыв рты со свисающими сегментированными серебряными языками.
Санди Гаро, кажется, тоже была очарована собаками.
– У них странное выражение глаз, – сказала она. – Словно они знают какую-то тайну.
– Ну, это не простые псы. Они были умными собачками, будучи плотью, да и так собака может многому научиться за семьсот лет. – Возможно, подумал Аандред, даже больше, чем человек. – Я постоянно дивлюсь тому, как много они понимают, – задумчиво произнес он, поглаживая Умбер по голове. – Ведь они всего лишь псы.
Некоторое время она молчала, наблюдая за собачьей суетой. Затем она подняла на него растерянные глаза.
– Сейчас они не кажутся такими ужасными. Как странно, ведь только прошлой ночью они убивали… Тогда твои собаки были отвратительными, кошмарными. – Она скривила губы. – А теперь я вижу изящество, даже некую красоту.