— Да-а… — Армандо тяжело вздохнул и внезапно сунул руку за пазуху. Эффектным жестом достал оттуда сухой не раскрывшийся бутон алой розы. — Не подумай чего… вот… просто, как извинение.
Протягивая бутон, де Горацо испуганно косился на мёртвых воробьёв. Спектакль возымел действие — некромант движением кисти прогнала птиц за окно, осторожно взяла розу. Повертела её на ладони, разглядывая сквозь линзы очков, совершенно по-детски улыбаясь. Тронула цветок кончиками пальцев, что-то прошептала под нос, щурясь — и сухой бутон расцвёл. Мёртвая роза с едва слышимым шелестом раскрылась, не потеряв ни единого лепестка.
— Скотина, — полушёпотом произнесла девушка.
— Я…
— Молчи. — Некромант грациозно поднялась из кресла, шагнула к стенному стеллажу, положила бутон на одну из полок. Сняла с крючка синюю островерхую шляпу с полями, модную среди университетских магов, надела её, набросила на плечи короткий плащ с золотой застёжкой. — У меня уже глаза болят от мелкого почерка, прервусь на полчаса. Могу проводить тебя до площади.
— Я…
— Просто проводить. Только до площади.
— Конечно, донна. Мне будет очень приятно. — Вот теперь Армандо и сам не знал — говорит ли он искренне, или же нагло врёт…
Даже приезжий, только прибывший в столицу, легко понял бы, что с городом что-то не ладно. Достаточно было встретить патруль городской стражи и заметить, что солдаты внимательнее всего присматриваются не ко всяким оборванцам и типам бандитской наружности, а к людям хорошо одетым. Особенно к тем, кто на сапогах носит шпоры, а на перевязях — мечи. Кроме того, вооружены стражники были короткими копьями вместо привычных деревянных дубинок.
Такое положение дел сохранялось уже без малого год. Год назад в своём охотничьем замке ядовитыми испарениями был убит последний король из династии Идерлингов, Октавиан Третий. С ним задохнулись почти все члены королевской семьи и их приближённые. По слухам, трупы из замка вывозили телегами — ядовитый дым наполнил все его залы и коридоры, не пощадив даже подвальных крыс. Выжила лишь средняя дочь, не поехавшая с отцом. Но и она в тот же день погибла от пули, выпущенной из неизвестного оружия. Ни стрелка, ни отравителя разыскать не удалось — да их и не искали особо. Причина смерти монарха волновала знать и чиновников куда меньше, чем вопрос — кто же теперь примет корону? Спешно созванный Высокий Совет послал гонца за Огюстом Сильным, правителем одного из семи вольных герцогств Коалиции. По всему выходило, что именно великий герцог Веронни — следующий в очереди на престол, как родич короля по матери. Огюст немедленно покинул свою вотчину… однако всё равно опоздал. Прежде него в Дерт въехал маленький кортеж, возглавляемый эльфийским князем Элунасом, тоже членом Коалиции, парой пожилых рыцарей из гвардии ещё прошлого короля и никому не известной девушкой в чёрных с золотом доспехах. Девушка, совсем юная, была хороша собой, стройна, черноволоса, голубоглаза, и держалась в седле с уверенностью опытного кавалериста. Проезжая по улицам Дерта со шлемом на коленях, она оглядывалась не без любопытства, однако не как провинциалка, впервые увидевшая большой город, а как генерал, прибывший в крепость, которую ему предстоит оборонять.
У ворот королевского дворца процессию встречали архимаг и Посредник Божий. При собравшейся толпе они во всеуслышание объявили, что девушка в чёрных латах — четвёртая дочь короля Октавиана, жившая отдельно от семьи, и потому законная наследница престола. Эльфийский князь подтвердил слова мага и главы церкви, а старые гвардейцы вскрыли запечатанные сургучом свитки, где личность принцессы письменно заверялась самим королём. Событие вызвало истинную бурю. И знать, и простой люд, ошарашенные новостью, мгновенно раскололись на два лагеря — одни приветствовали дочь Октавиана Третьего, другие клеймили её самозванкой, несмотря на очевидную внешнюю схожесть с королём. Первых оказалось больше. Принцессу спешно короновали как Октавию Девятую — чуть ли не там же, под аркой дворцовых ворот. А на следующий день в столицу с огромной свитой и войском прибыл герцог Огюст де Веронни. Многие дертцы всерьёз ждали уличных боёв — ворвись герцог с солдатами во дворец, ещё неизвестно, много ли нашлось бы защитников у юной королевы. Герцог, однако ж, был явно огорошен зрелищем занятого трона. Он промедлил, встав лагерем под старой городской стеной. К Дерту тем временем подступили регулярные войска — и волнения как-то сами собой улеглись. Королевские маршалы один за другим присягнули Октавии.