Но Феодора не ограничивала свое влияние только дворцом; имея собственные политические и религиозные убеждения, она желала властвовать везде и во всем. Впечатления юности привели ее в лагерь «синих», а «зеленые» и все еретики без различия были ее смертельными врагами. Правда, впоследствии императрица склонилась на сторону монофизитов, и под ее влиянием Юстиниан сделал тогда важные уступки религиозной оппозиции. Но случилось это уже после восстания 532 г.
«Чтобы не утонуть в невежества пучине…»
От эллинистического периода византийцы унаследовали классическую систему образования, в основу которого было положено изучение «семи свободных искусств». Они являлись общепризнанной нормой знаний, само же образование признавалось собственностью человека. По мнению древних греков, оно придавало внутреннюю устойчивость и равновесие и вселяло в человека бодрость духа. Занятия были добровольными; школы имели светский характер, и принимали в них всех, кто хотел учиться.
В Византийской империи тоже ценили образование, и правительство всеми мерами старалось поддерживать просвещение. Император Констанций (337—361), например, считал образование величайшим благом для своих подданных. По его словам, люди, овладевшие «свободными искусствами», заслуживают всяческого почета и достойны первого места среди граждан империи. Еще в 333 г. от муниципальных должностей в Византийской империи были освобождены медики и преподаватели вместе с их женами и детьми, «дабы предоставить означенным лицам всю необходимую свободу для занятий науками и искусствами и для преподавания другим». В 376 г. преподаватели наук были приняты на казенное жалованье.
В Византии за светским образованием признавалась и практическая ценность: оно открывало дорогу к служебной карьере, изменению социального статуса человека и к богатству. Подлинный гимн наукам содержится в трактате Михаила Пселла «О дружбе», адресованном племянникам Константинопольского патриарха Михаила Курулария:
«Науки смывают грязь с душ и делают их природу чистой и воздушной. Если кто начинает одинаково мыслить о вещах значительных, то скоро и в малом уничтожается различие их мнений. Вместе избрав науку, сделайте ее нерушимым залогом единомыслия».
Император Василий I, хотя сам был неграмотным, в своих наставлениях сыну и наследнику престола Льву признавал «образование жизненной необходимостью и самым желанным и для частных лиц, и для императоров… Те, кто его приобрел, получили великую награду и для тела, и для души». Не менее восторженно отзывался о роли и значении образования в жизни народа и монархов его внук Константин VII Багрянородный.
К неграмотным в Византии относились без всякого уважения; их необразованность постоянно вызывала насмешки. Отсутствие образования рассматривалось не только как недостаток, но и как несчастье и даже неполноценность. С презрением и гневом клеймила невежество в своих эпиграммах поэтесса Кассия, относившая незнание к числу пороков, заслуживающих всяческого осуждения:
«Ненавижу глупца, когда он мнит, что философствует».
«Ненавижу обучающего и ничего не знающего».
«Ненавижу невежду, как Иуду».
При таком отношении к наукам в Константинополе существовало много частных школ, которыми руководили выдающиеся ученые того времени. Еще в 425 г. император Феодосии II издал указ об основании высшей школы, в которой преподавали грамматику, риторику, законоведение и философию. Преподавание велось частью на латинском, частью на греческом языке. Для новой школы, которую некоторые исследователи иногда называют «университетом», было отведено специальное здание с обширными аудиториями. Созданное учреждение, названное Auditorium specialiter nostrum, разместилось на южной стороне Капитолия, построенного императором Константином Великим. Константинопольский «аудиторий» был единственной школой византийского Востока, и молодежь со всех концов земли устремилась в нее, чтобы получить образование. Преподаватели (их было 31 человек) не имели права обучать кого-либо у себя на дому, а все свое время и знания они должны были посвящать преподаванию в школе. Они имели определенное содержание из государственных средств и могли дослужиться до очень высоких чинов.
Многие родители отдавали своих детей в эти школы в надежде улучшить их социальное и материальное положение, потому что дети даже простых людей, получив образование, могли стать чиновниками императорской или церковной канцелярии, судьями, судебными защитниками, военачальниками и т.д.