Что же там произошло? Опасная связь юноши со своей темпераментной мачехой? Власть ударила Константину в голову? Клевета более поздних языческих авторов, негодующих на то, что Константин отверг старых богов и Древний Рим? Просто миф (сходство со вступившими в греховную связь Федрой и Ипполитом бросается в глаза)? Или же это – хладнокровный, просчитанный ход, в результате которого Константин избавился от старшего (но незаконнорожденного) сына ради трех законных наследников? И ведь любимая его мать, «матриарх» Елена, воспитала своего внука Криспа, как и любимый Константином наставник – принявший христианство Лактанций. Да и сам Константин был внебрачным ребенком. Что же могло послужить причиной такого жестокого кровопролития?
Учитывая имеющиеся свидетельства, нам вряд ли когда-либо удастся узнать причину, мотивы и истинную подоплеку этой истории, ведь все упоминания – будь то статуи или письменные источники – о Фаусте и ее пасынке Криспе были уничтожены – и это, пожалуй, самая красноречивая подробность. Кроме этой печальной повести, о них не сообщается ни в одном современном им тексте.
Каковы бы ни были мотивы этого смертоубийства, сожаления, как рассказывают, не заставили себя ждать. Как пишет Зосима (порой легко возбудимый автор), Константина, по примеру императора Ашока (который прославился тем, что в III в. до н. э., осознав, сколько боли и страданий причинил своим геноцидом, стал буддистом), полностью захватило стремление обратиться в веру, которая бы очистила его душу. Родившийся не в той постели сын воина приступил к действиям, понуждаемый горем, угрызениями совести и недавно обретенной свободой. В 325 г. Константин полностью запретил казнь через распятие на кресте и гладиаторские бои. Якобы именно ужаснувшись двойному убийству, мать императора, Елена, отправилась в Иерусалим за какими-нибудь святыми, действенными реликвиями, а Константин – на поиски нового города для себя, Константинополя.
Истина, пожалуй, несколько более прозаична. Христианство заинтересовало Константина еще до того, как он принялся изничтожать своих родичей. А город Константинополь – это, прежде всего, олицетворение имперской мощи, хоть и с вибрирующей басовитой нотой религиозности. Имея войско, раздувшееся, по меньшей мере, до 450 000, свежеиспеченный защитник идеи Рима и новой веры оказался в весьма выгодном положении{185}. После уничтожения тетрархии замысел стал вполне очевиден. Сидя в Византие, городе, который Септимий Север назвал местом, откуда идет отсчет всех расстояний в Римской империи, Константин стал единственным правителем единой земли – будучи служителем Господа. И, кстати, тем, кто, вследствие этого, удерживал власть над языческим миром, что был в его распоряжении. Теперь выбранный им город, обладающий по милости старых богов весьма благоприятным рельефом, ожидал благосклонности и единого истинного Господа.
На первый взгляд этот ход не вполне оправдан с теологической точки зрения. Римские императоры, которых считали за богочеловеков, и сами были совершенны, так зачем же становиться последователем всепрощающего Бога и его нищего, проповедующего мир сына-неудачника? Зачем менять духовную картину мира, где император – божественная сущность, на ту, где император – всего лишь раб Господень?
Нужно учитывать тогдашние настроения. Константин дождался своей очереди, чтобы взяться за духовную кисть и нанести плавный мазок на евроазиатский континент. В Армении, которая поверх высохших равнин Анатолии смотрит в сторону Ирана, цари уже с 305 г. начали обращаться в христианство. По преданию, царь Трдат III держал на скалистом холме Хор Вирап, откуда открывается потрясающий вид на гору Арарат, в кишащем змеями подземелье христианина Григория Просветителя за то, что тот отказался принести жертву языческим богам.
Я лазила в эту подземную берлогу. Чем глубже забираешься, тем влажнее и жарче. Здесь душно, и единственный звук, который тут можно услышать, – это жужжание мух, которые охотно размножаются в 15 метрах под землей.
В память об испытаниях Григория уже с V в. в черных базальтовых стенах темницы начали вырезать кресты. Чудесное спасение Григория из этой душной, наводящей ужас шахты якобы сподвигло сестру царя Трдата обратиться за помощью к христианам, когда ее царственный брат стал одержим демоном. Излечившись, Трдат обратился в христианство и на месте постыдного заточения Григория построил храм. Затем царь с религиозным подвижником отправился в Рим, где они вместе, как гласят предания, своими рассказами об освободительной истине Слова Божия воспламенили самого Константина.
185
В известной степени этому поспособствовало, благодаря своим изъянам, деление территории Римской империи на Восточную и Западную, а также на территории, которыми управляли четыре императора, тетрархи с помощниками (это было задумано для предотвращения изнурительных гражданских войн). Имея возможность ввести в бой крупные силы и вынужденный действовать на открытом пространстве, такой умный и честолюбивый человек, как Константин, мог обратить ситуацию в свою пользу. Благодаря имперской системе управления, созданной для того, чтобы императоры точно знали, что, где и когда происходит на их землях (например, о численности войск, количестве зерна в зернохранилищах, местонахождении врагов), Константин располагал именно той информацией, которая была ему нужна, чтобы расстроить планы противников.